Она смотрит на меня круглыми от удивления глазами. Видно, что-то в моей блестящей речи поразило ее до глубины души.
– Что такое? – усмехаюсь я.
– Это ты сейчас тактично намекаешь, что не веришь в долговечность любви между мужчиной и женщиной? – спрашивает Зоя.
Зависаю на секунду. Я что, прямо так явно это сказал? Черт. Осторожнее надо.
Опять начинаю тщательно подбирать слова.
– Я верю, что настоящая любовь годами проверяется, Заяц. А не несколькими месяцами совместной жизни. Ты же любишь Яну. Не меньше, чем дядя Федор. И ты нужна ей. Поэтому должна ей позвонить.
Снегурочка все так же испытующе смотрит мне в глаза. А еще ее руки лежат на моих плечах. А еще она сидит в тоненькой пижаме на моих коленях. У меня кровь в организме начинает закипать. Дистанция между нами давно сведена к нулю. А мы не то, что не любовники, даже и не целовались толком ни разу. Как я докатился-то до такой жизни?
Успокаиваю себя тем, что беру в руки ее косу и начинаю ее поглаживать. Длинные светлые волосы меня завораживают.
– А я вот верю в любовь, Гоша, – задумчиво говорит мне Зоя. – Именно в ту, которая между мужчиной и женщиной. Она перевешивает все. Все прежние кровные связи.
– Ты романтик? – усмехаюсь я.
– Да! А ты циник? – в ответ она сверкает на меня своими глазами. – Не верю!
Детский сад какой-то.
– Может, я реалист? – не могу сдержать улыбки. – Ну, что, сестре будем звонить?
Она смотрит на меня строго и серьезно. В противовес этому ее взгляду я кладу свои руки на ее попу и слегка сжимаю. Если честно, надоело уже болтовней заниматься. Я сегодня дважды пострадавший от женской истерики, должна же мне полагаться какая-то компенсация?
Зоя вздрагивает всем телом, но не сдается.
– Зачем ты со мной, если не веришь, что во второй половине жизни можно найти своего человека? – задает вопрос.
Мне не нравится, что мы обсуждаем мое отношение к любви. Начали-то с ее сестры, и непонятно куда скатились. С одной стороны, это хорошо. Я интересен своей Снегурочке, она хочет узнать обо мне как можно больше. Хочет залезть мне в голову. Но я этого совершенно не хочу. Не понравится ей то, что она там обнаружит.
– Может, я просто переспать с тобой хочу, – усмехаюсь я.
– Да без проблем. Давай, переспи. Я согласна.
– Я не согласен. Сначала поешь и помирись с сестрой.
– Ты заботишься так обо мне?
– О себе я, блин, забочусь! – я уже начинаю сердиться. – Хочу заниматься любовью с физически и психически здоровой женщиной, а не с изнеможденной истеричкой!
– И зачем ты тогда со мной? – повторяет она, мягко улыбаясь. – Где я и где психически и физически здоровая женщина? Почему ты в праздничные дни не со своими близкими? Не с сестрой, не с племянниками, не с мамой, а со мной? Может, это судьба, Гоша? Может, мы влюбимся друг в друга, доживем вместе до золотой свадьбы и умрем вместе в один день, окруженные детьми, внуками и правнуками? Может, нам повезет?
Она очень странная. Пожалуй, еще странней, чем я сам.
Тоже невольно начинаю улыбаться.
– Забавный у нас с тобой разговор, Заяц, не находишь? Ты так «вкусно» фантазируешь, что даже мне захотелось, чтобы все так и было. И я почему-то могу тебя представить через пятьдесят лет, как ты будешь выглядеть. Так что я согласен, давай влюбляться!
– Так все-таки почему ты не веришь? Тебя обижают женщины? Не любят тебя, пользуются тобой? У тебя кризис среднего возраста?
Оставляю ее вопросы без внимания. Пусть думает, что хочет. Вместо этого сижу, любуюсь ей и глажу ее попу. И она разрешает мне это делать. Снегурочка мне нравится, очень нравится. Первая неделя, всего лишь первая неделя.
– Я так понимаю, сестре ты не будешь звонить?
Снегурочка медлит. Хмурится, сидя у меня на коленях, напряженно размышляет. Смотрит на меня пытливо. Вздыхает.
– Я ей позвоню, Гош, обещаю тебе. Но не сегодня, можно? Яна ведь сейчас загрузит меня так, что у меня совсем не останется на тебя времени. А я все-таки хочу разгадать загадку твоего появления в моей жизни. Ты очень необычный человек. Но ты мне все равно очень нравишься. И что-то от меня ты ведь хочешь?