Со временем сестра закончила одиннадцать классов, поступила в институт, устроилась на работу. Сразу стало легче.
Яна тоже старалась. Со временем стала хорошей мамой, полюбила девочек, начала гордиться ими. Они выросли красивыми и умненькими. В нее. Жили мы дружно, старались не ссориться. Откладывали деньги, мечтали уехать из поселка.
Примерно год назад что-то изменилось.
Начался переходный возраст у девочек, и такое ощущение, что и у Яны тоже. Она часто начала на ровном месте раздражаться, ругаться со мной. Высказывала, что я ей не мать, что ей не шестнадцать лет, чтобы она передо мной отчитывалась. Это было так несправедливо, что я не стала терпеть, начала отвечать. Взаимные обиды росли, как снежный ком. Я не сразу, но поняла и приняла, что уже не нужна сестре и племянницам так, как была нужна раньше. Что мы банально устали друг от друга. Четыре женщины на шестидесяти квадратных метрах и на одной кухне – тот еще серпентарий.
И тут Яночке подвернулся Федор.
То есть сначала он подвернулся мне. Но я быстро поняла, что он мне совсем никак, даже в свете перспективы переезда в столицу. Поэтому я и познакомила его с Яночкой. Он как увидел ее, так сразу и упал замертво к ее ногам. Было забавно наблюдать за его потрясенной физиономией, когда он увидел, какая у меня красивая младшая сестренка.
И Яночке он вроде бы понравился. Почему бы и нет? Симпатичный, свободный, добрый, спокойный. Работящий, непьющий, при деньгах – это прям диво-дивное и чудо-чудное для нашего поселка! Птица редкая, залетная. Одно слово, надо брать! И Яна не стала затягивать, а сразу взяла быка за рога и поставила в стойло. И залетела, чтоб уж прям наверняка.
Я выдохнула с облегчением. Совет да любовь, как говорится. Даже проданного отчего дома не жалко. Сестра пристроена, племянницы выросли, может, еще не поздно и мне в этой жизни что-то успеть? Уехать из поселка, поступить учиться, найти новую интересную работу. Замуж выйти, ребенка родить. Разве многого я от этой жизни хочу? Похудеть бы только, чтобы проблем с двумя последними пунктами не было.
Свадьбу сыграли в конце августа. В начале декабря молодые уехали в новую квартиру. А я осталась. Потому что сестра мне напоследок прямым текстом озвучила, что жить со мной больше не хочет. Федор вообще не при чем, он телок влюбленный, что ему Яна говорит, то он и делает.
И тут такой поворот! Развод, раздел имущества! Всего месяц прошел! Что же там между ними случилось, какая кошка пробежала? Не верю, что Федор мог ей изменить. А если не это, то что?
Яна по телефону категорически отказалась рассказывать подробности. Лишь жаловалась, что плохо себя чувствует, что девочки совсем отбились от рук и ей не помогают, что ей одиноко и не с кем по душам поговорить. И постоянно повторяла, что она по мне соскучилась. Плакала и прощения просила, что гадостей мне при расставании наговорила.
И я тоже плакала. Я ведь тоже по ней соскучилась. У меня же кроме нее и девочек, никого из родных больше нет.
Я простила.
Сижу в машине, жду Гошу. Вспоминаю, что он велел позвонить сестре. Яночка сразу берет трубку.
– Яночка, привет, собираемся к тебе. Что-нибудь привезти? Может, продукты какие-нибудь, одежду, средства гигиены?
Она отвечает сердито, отрывисто. По голосу слышу, что не в духе.
– Ничего не надо, у меня все есть. Ты из поселка выезжаешь?
– Нет, из Москвы.
– Что ты там делаешь?
Хороший вопрос. Что я здесь делаю? Я и сама пока не очень поняла.
Решаю не вдаваться в подробности.
– У меня тут дела.
– А с кем это ты «собираешься»?
– В смысле?
– Ты сказала не «собираюсь», а «собираемся». Ты с кем-то?
Мне неприятно, что она меня допрашивает. Вчерашней душевности и нежности нет и в помине.
– Яна, потом тебе все расскажу. Нетелефонный разговор.
– Что-то ты темнишь. Ладно, жду тебя. Вас. Пока.
И бросает трубку.
Вот и поговорили, блин.
Поднимаю голову и смотрю в лобовое стекло – улыбающийся Гоша бежит к машине и машет мне рукой. И сразу мне становится легче.
Георгий
Зоя опять какая-то сама не своя после звонка сестре. Мне уже самому интересно, что там за Яна такая. Баба Дуся охарактеризовала ее емко: «Вертихвостка, но мужчины от нее без ума. И уж очень приловчилась Зоечкой Павловной помыкать». Про Федора тоже высказалась: «Ни рыба, ни мясо. То за одной сестрой таскался, на другой день гляжу – уже с другой под ручку идет. Не люблю таких». А Евдокия Ильинична, между прочим, женщина по-житейски мудрая, в людях отлично разбирается. Ее словам доверять можно.