Мрачный зал суда. Спертый запах старой древесины. Скрипучий пол с потертым ленолеумом под ламинат. Словно какой-то дешевый фильм времен перестройки, когда не было денег снять стоящее кино с настоящими декорациями, но так хотелось подражать Голливуду. Пожилой тучный мужчина в выглаженной черной мантии восседал на высоком стуле, напоминающим театральный трон. Алекс сидел на небольшой скамейке рядом с Юрием Алексеевичем, а я находилась поодаль с остальными свидетелями.
По иронии судьбы рядом со мной усадили бывшую жену моего мужчины. Не знаю, что на меня действовало так тошнотворно: близость этой женщины или чересчур приторный аромат ее духов. Я чувствовала, как постепенно теряю связь с реальностью.
Сначала суд выслушал историю Алекса, а потом одного за другим стали вызывать свидетелей, каждый из которых рассказывал свою версию событий той ночи. Очередь дошла и до меня. Слово в слово повторив нашу с адвокатом легенду, ответив на несколько наводящих, но заранее отрепетированных вопросов, я с трудом спустилась с небольшой трибуны. Вдруг тошнота стала сильнее, голова закружилась, а перед глазами потемнело.
Сквозь полудрему я слышала торопливые шаги в мою сторону, взволнованные голоса, просьбу адвоката прервать слушание и отказ судьи:
— Гражданка Королева дала показания, у суда больше нет к ней вопросов, поэтому не имеет смысла останавливать слушание. Для дачи показаний вызывается Серебрянская Евге…
И больше ничего. Темнота…
Меня разбудила взволнованная Кристина. Подруга склонилась надо мной и легкими похлопываниями по щекам старалась привести меня в чувства. Я все еще находилась в суде, но только по другую сторону двери зала, кто-то заботливо уложил меня на лавку в коридоре.
— Кристи…
— Яна, наконец! Тебе стало плохо. Ваня вызвал скорую, но они никак не едут, а аптечка…
— Как суд? Что с Алексом?
— Заседание еще не кончилось.
— Помоги встать, и пойдем обратно, — решительно ответила я и стала подниматься. Кристина хотела было возразить, но тут же передумала и подставила мне плечо.
Мы зашли в зал вовремя. Судья, держа в руках большую черную папку зачитывал приговор…
— В силу изложенного, руководствуясь статьей триста шестнадцать Уголовно-Процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил признать Серебрянского Александра Евгеньевича виновным в совершении преступления, предусмотренного частью один статьи сто восемь Уголовного кодекса Российской Федерации.
29 Глава
Солнце нещадно коптило головы недовольных прохожих, пытавшихся ненадолго передохнуть от жары в кондиционируемых помещениях сетевых магазинов. Горячий воздух мешал в себе десятки запахов от пережженного асфальта, какой-то непонятной копоти и бензина до тошнотворной потной кислятины.
Западное Бирюлево нельзя назвать было идеальным местом, где можно проводить знойный летний полдень. В такое время лучше всего выбираться за город на природу или хотя бы в тенистые аллеи какого-нибудь парка. У меня такой возможности не имелось. Это была наша с Алексом годовщина знакомства, поэтому я специально днем приехала на его стройку.
Больше полугода прошло с суда, где Серебрянского признали виновным в превышении допустимых норм самообороны. Сначала ему назначили восемнадцать месяцев тюремного заключения в колонии-поселении, но мы подали апелляцию, и при повторном рассмотрении дела приговор был смягчен до условного срока с обязательными исправительными работами. На тот момент Алекс не был трудоустроен, и его направили простым рабочим на стройку, где он потом и кровью выбивал непривычно маленькую зарплату, двадцать пять процентов которой удерживало государство. Внешне наша жизнь вроде бы наладилась, но только мы с Александром знали, что это не так.
В день признания Серебрянского виновным, я была готова умереть от мысли, что он попадет в тюрьму. Только поддержка друзей и уверения адвоката, что еще не все потеряно, помогли не сойти с ума от горя. После оглашения приговора, столкнувшись в дамской комнате с Женей, я чуть было не вцепилась ей в волосы, но, к счастью, Кристина вовремя удержала. Как оказалось, бывшая жена Алекса не стала свидетельствовать против него, ей было достаточно, что теперь он остался нищим уголовником. Вопреки нашим опасениям и во благо мягкому приговору, женщина сообщила суду, что у Александра никогда не было склонности к насилию, и хладнокровно убить человека он, просто-напросто, не мог.