— Илья, привет! — я с порога обняла мужчину, чем сильно его смутила, но было не до этого. — Заходи.
— Ян, как ты? Все в порядке? — поинтересовался Горячев, пока я тащила его в гостиную.
— Все нормально. Что ты хотел сказать?
— У меня две новости, но прошу вас обоих сохранять спокойствие, — вкрадчиво донес он.
— Что за новости?! — я снова подскочила к мужчине, но Алекс, схватив меня за руку, потянул назад.
— Абрамова послезавтра задержат. Учитывая все сведения, что мы получили, и твои, Ян, показания, его не отпустят до суда, а там и дальше, — сообщил Горячев и опустил взгляд. Стало ясно, что это не главная его новость.
— Что еще?
— Мы напали на след Риты!
33 Глава
Мы часто говорим, что живем в цивилизованном мире, с насмешкой оглядываясь на прошлое, надеясь никогда не вернуться в темные времена. Как часто слышим о торжестве прав и свобод человека, громко говорим о демократии и свободе слова. Но этот самый цивилизованный мир должен сгореть со стыда, когда сотни тысяч женщин и детей ежегодно попадают в оборот торговли людьми в самых разнообразных и диких формах. Нашей гуманности не хватает, чтобы остановить это, а знаний не достаточно, чтобы уберечь девочку из соседнего подъезда от коварного дяденьки, обещающего золотые горы. О какой цивилизации можно говорить, когда женщина до сих пор остается предметом, который можно продать и использовать, не считаясь ни с какими правами? Живя в своей уютной квартире, работая в теплом офисе, встречаясь на выходных с друзьями, мы думаем, что эта проблема настолько далекая, что нас не коснется. Тем не менее, Россия является одним из крупнейших центров происхождения и транзита женщин для сексуального и трудового рабства. В эту страшную пучину засосало мою родную сестру. Пять лет я считала ее погибшей, и вот сейчас передо мной сидел человек, который подарил мне надежду вновь встретить Риту.
— Как?! Илья, как удалось напасть на ее след? Рита жива? Моя Риточка жива?
— Ян, пока ни о чем нельзя говорить с уверенностью. Мы проверили данные по облавам на румынские бордели. Смогли проследить путь нескольких русских девушек, попавших в эту сеть не только от Абрамова. В общей сложности удалось выяснить про двадцать восемь девушек, но в живых остались лишь трое, — Горячев замолчал и отвел взгляд, причиняя невыносимую боль этим жестом.
— Трое?! Илья, трое? — я обхватила его лицо ладонями и вновь повернула к себе, заставляя посмотреть в глаза. — Рита среди них?
— Еще о нескольких мы не узнали. Про твою сестру ничего сказать не могу, — ответил он. Но пусть лучше так, чем убить последнюю надежду.
— Но на след напал? Илюх, ты же не просто так приехал? — вмешался Алекс.
— Нет, не просто так. Мы допросили всех трех девушек, они узнали Риту по фотографии и рассказали, что ее освободили во время одной из облав…
— Освободили? Значит, она спаслась? Риточка… — во мне громыхало непередаваемое чувство радости, возникшее так же неожиданно, как самая сильная майская гроза, хотелось мчаться на край света за сестрой и было уже плевать на хмурый вид Горячева, на просьбы Алекса успокоиться. Дураки! Как можно успокоиться, когда речь шла о моей сестре.
— Ян, Риту освободили и передали на попечение женщине по имени Мала. Она проживает в городке Пештера, — заговорил Горячев, вновь опустив взгляд. — Дело в том, что Мале передают тех, кто болен или ранен. Если можно так выразиться, чтобы облегчить последние дни…
— Что?! — я отпрянула от мужчины, как от прокаженного. Как он смел отбирать у меня надежду после того, как сам подарил? Как смел топтать мою веру?
— Родная, — Алекс сделал шаг ко мне, но я жестом его остановила.
— Нет, Илья, ты не можешь… Не можешь так говорить! Что значит облегчить последние дни? Не смей говорить, что Рита умерла! Не смей! И я не понимаю, почему не связались с нашим посольством? Где, черт возьми, забота о наших гражданах?!
— У Риты не было никаких документов, чтобы подтвердить гражданство. А заниматься дознанием никто не стал, просто потому что других забот хватило, — Илья тяжело вздохнул и, наконец, посмотрел на меня. — Как бы там ни было, в жизни Риты было что-то хорошее и после встречи с Абрамовым.
— Но вы же не знаете доподлинно? Может быть, она поправилась? Может, ранения были не столь серьезны? — мыслительный процесс по крупицам вытаскивал из памяти обрывки фраз, брошенных Ильей, складывая их в картинку, о которой я мечтала, снова даруя надежду.
— Нет, не знаем, но планируем лететь в Румынию и разыскать Малу. Предлагаю вам лететь со мной!
— Когда вылетаем?