Сил спорить не было, и я молча проводила взглядом Малу, Стаса и Илью. Алекс подошел ко мне и, улыбнувшись, погладил по голове ребенка.
— Поздравляю, тетушка, — ласково сказал он, — она очень на тебя похожа.
— На Риту, — возразила я.
— На вас обеих. Побудь тут, мы скоро вернемся. Люблю тебя, — он легко коснулся моих губ своими, словно опасаясь перейти грань целомудренности при ребенке, и пошел за остальными.
Из-за двери доносились громкие голоса Малы, Стаса и Ильи, Алекс, кажется, молчал. Я не вслушивалась в то, что они говорили, думая лишь о маленькой девочке, такой родной и любимой, о существовании которой каких-то полчаса назад я и не подозревала. У Аннушки была всего одна игрушка — вязаная куколка, которую она трепетно прижимала к себе, но все же иногда отрывая от груди, показывала мне.
— Милая моя, скоро я заберу тебя домой. У тебя будет столько игрушек, сколько захочешь, — проговорила я, усаживая девочку к себе на колени и целуя в макушку.
У меня не было опыта общения с маленькими детьми, да и вообще я не очень хорошо в этом разбиралась, но казалось странным, что в таком возрасте Аня все время молчит. Она была слишком спокойной для годовалого ребенка.
— Анечка, ты теперь будешь жить в России. У нас много интересного, я буду водить тебя по Москве, у тебя будут друзья, а хочешь, заведем кота…
Красочным калейдоскопом проносились перед глазами картинки нашего будущего. Вот я укладываю малышку спать. У нее будет самая красивая детская. Бледно-желтая. Говорят, для детей этот цвет в интерьере полезен. А вот мы с ней на детской площадке, она лепит куличик, а хулиганистый мальчишка его рушит, и Аня со слезами на глазах бежит ко мне.
— Не плачь, Анечка. Мы сделаем новый, а Кирюша просто позавидовал. Не сердись.
А вот я веду ее в школу. Банты больше головы, а из-за полуметровых гладиолусов малышку не видно, и Алекс никак не может найти удачный ракурс, чтобы заснять ее так, чтобы было видно личико. По вечерам мы секретничаем, и Анечка признается, что ей нравится Федя из параллельного девятого «Б». Я не замечаю как, но мы собираем нашу девочку на выпускной. Ей полезно развеяться после успешно сданных ЕГЭ. Теперь она почти студентка, с такими баллами ее точно возьмут. Моя Аня повзрослела совсем незаметно и выходит замуж. Красивое белое платье, туфельки на тонкой шпильке и фата. Как бы я ни упрашивала ее не торопиться, она меня не послушала и через пару месяцев сообщает, что ждет малыша. И я уже бабушка.
Возвращаясь в реальность, я вдруг поняла, что уже давно улыбаюсь. Неужели здесь, в маленьком румынском городке, я, наконец, нашла счастье? Не просто надежду, но и уверенность в светлом будущем? Но улыбка сходит с лица, от осознания, что в этом будущем нет Риты. Мала до сих пор разговаривала с мужчинами, но мне не нужно их ждать, чтобы понять, что именно она им сообщила. Если бы моя сестра была жива, никогда бы не оставила ребенка.
34 Глава
Румыния — красивая страна Юго-восточной Европы. Бескрайние Карпаты с полноводными горными реками, кристально чистые озера, величественный Дунай, изливающий свои воды в Черное море, опоясанное песчаными пляжами. Но для меня Румыния — страна, где обрела вечный покой моя родная сестра Рита. Стоя на ее простенькой могиле, глядя на то, как мои слезы исчезают в ссохшейся земле, я дала клятву всегда заботиться о Ритиной дочери, стать для нее другом, советчиком и новой матерью.
Моя сестра прожила короткую жизнь, полную боли и несчастий. Молоденькой девочкой она попала в лапы нелюдей, которые продали ее в румынский бордель, где одному Богу известно, что с ней делали. Три года ада закончились так неожиданно, как все началось. Облава. Аресты. Свобода. Мнимая свобода.
После разгрома борделя он просто-напросто перешел другому владельцу, который вернул себе часть девушек, что там работали. Моей сестре повезло. К моменту, когда этот человек начал «охоту» на прежних сотрудниц, Рита со своей подругой-коллегой попала в дом пожилой женщины Малы.
Много лет Мала помогала молоденьким девочкам, что вырывались из страшного капкана. Правда, к ней попадали самые безнадежные случаи. Женщина рассказала, что за свою жизнь похоронила более двадцати девушек. Удивительно, но если бывшая рабыня борделя оказывалась у Малы, ее не трогали. В Румынии люди суеверные, а Мала слыла среди них ведьмой, поэтому старуху не злили.
Рита, в отличие от подруги, была практически здорова, во всяком случае, по меркам ее ситуации. А вот второй девушке повезло меньше, и через пару недель она умерла. Рита и Мала похоронили ее на небольшом поле, где покоились и другие подопечные старушки, которых не удалось спасти.