Моя сестра мечтала вернуться домой. Она часто рассказывала о младшей сестре, которая погибла по ее вине. Именно так думала Рита, не надеясь, что я могла выжить после пыток Егора. Не имея паспорта и других документов, выехать за границу она не могла, а попытки связаться с представителями власти, чтобы те помогли добраться до российского посольства, ни к чему не привели. Другим ударом стало то, что девушка оказалась в положении.
Понимая, что она беременна, Рита хотела уйти от Малы, ведь та не могла прокормить и ее, и ребенка, но старушка никуда не пустила. Из-за отсутствия качественной медицины, после всего того, что делали с Ритой, ее здоровье начало ухудшаться. Ее поили травяными отварами, мазали самодельными мазями, давали какие-то настои, но все было тщетно. Местный доктор только разводил руками и советовал молиться.
Роды были тяжелыми. Анечка никак не могла появиться на свет, и Рита мучилась около суток. Когда она узнала, что родилась девочка, то тут же решила назвать ее моим именем, мечтая, таким образом, обрести невидимую связь со мной. К сожалению, радость материнства продлилась недолго, через неделю у Риты началась горячка и моя сестренка умерла. Новорожденная Анечка осталась сиротой, и единственный, кто мог о ней позаботиться — Мала.
Пожилой женщине было тяжело управляться с новорожденным, тем более что из-за плохого слуха, она не всегда подходила к ней, когда та плакала. Денег также было немного, поэтому, чтобы прокормить ребенка, Мала стала сильно ужиматься, отказывая себе во всем, кроме самого необходимого. Женщина хотела найти ребенку другую семью, где бы о малышке заботились лучше, но это не удавалось. Была и другая серьезная проблема, заставившая Малу скорее искать для Аннушки родителей — ее собственное здоровье. К своим семидесяти семи годам силы стали покидать женщину, и она почувствовала приближение смерти.
Возможно, не просто так местные жители считали Малу ведьмой. Старушка призналась, что чувствовала, что за Анечкой придут, и была уверена, что это будут хорошие люди. Единственное, чего боялась, что сама не застанет этот день. Но тут в дверь постучали мы. Стоило Мале меня увидеть, как она сразу догадалась о моем родстве с Ритой. Именно поэтому она отвела меня к племяннице.
Мала с болью в сердце отдавала ребенка, понимая, что никогда больше не увидит малышку, к которой прикипела всей душой. Она заботливо сложила вещи Аннушки: распашонки, ползунки, чепчики и платья, которые шила из своих вещей и вязала на выменянную за козье молоко шерсть. Чтобы как-то радовать девочку, Мала смастерила ей куколку, с которой Аня не расставалась. Я пообещала сохранить эту игрушку в память о женщине.
Прощаясь с нами, Мала поцеловала меня в лоб, прошептала что-то похожее на молитву на румынском и надела мне на шею небольшой крестик.
— Это, чтобы несчастья стороной обходили. Убережет от зла, — перевел Стас слова женщины.
— Спасибо большое! Спасибо за Риту, за Анечку, — не сдерживая слез, прошептала я и обняла Малу, на что она снова что-то прошептала и на этот раз меня перекрестила.
Возвращаться с ребенком в наш жуткий хостел не представлялось возможным, и Алекс договорился с Ильей о номере в нормальном отеле. Мы остановились на окраине Бухареста в небольшом семейном отельчике. Он был на порядок дороже, зато намного чище. Вернуться в Москву до задержания Абрамова мы не могли. Да, и мне сейчас было все равно. В моей жизни появился священный смысл, поэтому все время я проводила с Аннушкой. Алекс помогал мне, но большую часть дня проводил с Ильей, занимаясь оформлением Ани для вылета в Россию, возвращаясь в номер только к ночи. Его отсутствие я практически не замечала, поскольку училась быть матерью.
Меня очень беспокоила Аня, точнее ее молчание и спокойствие. Сотни просмотренных форумов пугали, что такое развитие ребенка ненормально и говорит о каких-то проблемах. Поэтому, по возвращении в Москву, я первым делом собиралась отвезти малышку в больницу.
— Его задержали! — с порога номера сообщил Горячев, а Алекс без лишних слов подошел ко мне и поцеловал, никого не смущаясь.
— Эта сволочь за все ответит. Он уже под арестом и теперь не опасен, — улыбнулся мой мужчина. — Можем возвращаться домой.
— А с документами Анечки точно все нормально? — взволновалась я.
— Да, так что твоя племянница отправится с нами на новую родину.