Самое страшное началось по его щелчку пальцев. Женщины опустились на колени перед толстяком, начиная на моих глазах его ублажать, а мужчины приступили к пыткам. Длинными ножами они резали мое тело, вгоняли в кожу битые стекла и длинные иглы, поливая раны либо ледяной водой, даруя секундное облегчение, либо лимонным соком, заставляя кричать до срыва голоса. Иногда они стирали кровь, но тогда били плетью.
Мой визг так нравился Борову, что он стремительно кончил, после чего взял паузу на восстановление мужских сил, но потом все продолжалось снова. Не знаю, откуда в нем было столько желания. Распаляла ли его своими мучениями я, или он принимал Виагру, но Боров раз за разом ко мне возвращался, становясь все более выносливым, меняя проституток по три раза.
Не представляю, откуда во мне взялось столько живучести, ведь любая другая на моем месте давно бы умерла. Возможно, это была кара за какие-то грехи, но я не смогла найти освобождение в смерти. Борову так понравилось со мной развлекаться, что он заплатил Егору цену, значительно превышающую оговоренную, и захотел повторить все на следующий день. Конечно же, ему не отказали.
Не знаю, как мне удалось не сойти с ума, когда Егор сообщил, что Боров ко мне вернется. Про себя я мечтала скорее расстаться с жизнью, но мне этого не позволяли. На второй день пыток везло мне только в том, что периодически я отключалась. Боль сливалась в нечто неразделимое, и я не понимала, какую часть тела истязали в данный момент. Все, что было выше пояса, напоминало освежеванную тушу животного, я не чувствовала свои перетянутые цепями конечности, но видела, как по металлу медленно стекает моя кровь, хотя с трудом сознавала реальность. В какой-то момент силы окончательно оставили мое измученное тело. Я оставалась в сознании, но никак не реагировала на внешний мир. Только тогда Борову стало со мной не интересно, они ушли с Егором, оставляя меня так висеть на арматуре.
Больше мне не делали уколов, не давали обезболивающего, не утирали раны. Когда меня отвязали от железяки, я упала на пол. Медленно мои глаза закрылись…
— Ты ведь не хочешь, чтобы все повторилось? — вернул меня из воспоминаний Егор, — тебе всего лишь нужно убедить Серебрянского подписать договор с Абрамовым. Твоему женишку это, кстати, только на руку. Он получит неплохой доход.
— Но что выиграет от сделки Абрамов? Зачем ему Алекс? — было ясно, как день, что Виктор, скорее всего, планирует нажиться в этот раз на моем любимом мужчине, вот только как? В чем его план?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — усмехнулся Егор, — просто сделай, как мы просим, и живи спокойно.
— Ничего вы мне не сделаете. Я уже не несчастная сиротка, у меня есть люди, которые в случае пропажи, поднимут весь город. Если вы навредите мне, думаешь, Алекс все так оставит? — вдруг осмелела я.
— О, нет! Твой ненаглядный наверняка захочет мстить, но тебе от этого уже не станет легче, — истерически засмеялся Егор, — представляю, как вытянется его лицо, когда увидит, что с тобой сделали.
— Псих! Ты — ненормальный псих!
— У тебя, дорогая… Яна, правильно? Никак не запомню это имя… Так вот, у тебя, дорогая Яна, есть выбор: уговори суженого на сделку, и живите счастливо, или будешь расплачиваться собой.
— Виктор хочет втянуть Алекса в свои темные дела, ведь так? — скорее утверждала я.
— У твоего Алекса уважаемая продюсерская компания. Его проекты заведомо обречены на успех, Абрамову выгодно работать под прикрытием «Озон Рекордс», к тому же это отличная возможность для отмывания денег.
— И, конечно же, вся ответственность, в случае чего, будет на Алексе? — горько усмехнулась я, понимая, какую сеть плетут вокруг моего мужчины.
— Очнись, девочка! Мы живем в России, тут правда на стороне тех, у кого деньги. Александра, даже если и уличат в чем-то, уж точно не посадят, — Егор поднялся со стула и стал вальяжно прогуливаться по галерее, — подумай, как следует, если сделка состоится, у тебя будет свобода, а у твоего будущего мужа — состояние, откажешься — сама знаешь, что ждет.
— Я не собираюсь вмешиваться в дела Алекса! — решительно ответила я, — и уж тем более втягивать его в грязные делишки твоего шефа!
— На твоем месте я бы не был так категоричен. Четыре года назад ты отрабатывала долг сестры, сейчас, если не поможешь, отработаешь убытки шефа, — Егор стал хищно приближаться, а я практически вжалась спиной в стену, — и еще…