Однако следующим утром я ощутил тошноту, а на моей лице появились язвы, начался жар. Затем мы достигли местечка Лак (Luck), где стали дожидаться нашего поезда. Я настолько плохо себя чувствовал, что заснул прямо на платформе. Один индиец разбудил меня и попросил следовать за ним. Я спросил своего тибетского друга, говорившего на хинди: «Что нужно этому человеку?». «Он сказал, что хочет отвести тебя в хорошую клинику». Так что я позволил этому человеку отвести себя в больницу, расположенную рядом со станцией. Доктор полностью меня обследовал и прописал таблетки и мазь, но не спросил ни о какой оплате! После того, как я принял это лекарство, я очень быстро поправился.
В конце месяца мы прибыли в Дхарамсалу, за две недели до Лосара – тибетского Нового года. Мы остановились под деревом, просто потому, что в округе не было домов. Мы также узнали, что Его Святейшество устраивает аудиенции только по средам и субботам. Мои тибетские друзья, после двух таких аудиенций, решили вернуться в Непал. Они сказали, что у них нет больше времени для дальнейшего паломничества по Индии, так как им нужно прибыть домой ко времени посадки картофеля.
Я спросил единственного монаха в группе: «Поскольку мы оба практикующие, может быть нам отправиться в паломничество вместе? Приехав в Индию, было бы досадно не посмотреть священные места, связанные с Буддой. Пусть они едут, а мы вместе отправимся смотреть святые места». «О, я совсем не могу отправиться с тобой», - ответил он. «Посмотри на меня», - сказал он очень серьезно. «Индийцы поймают тебя и подвесят за ноги! А затем они выжмут тебя для получения масла. Я слишком боюсь идти, я лучше вернусь в Непал!». Так что на следующий день они, все до единого, уехали. Я до сих пор дразню того человека, напоминая ему его же собственные слова, сказанные в тот день, а он всегда над ними хохочет.
Дхарамсала
И вот я остался совершенно один в Дхарамсале, даже без горшков для приготовления пищи. Все что у меня осталось – моя чашка. Я притащил одеяло и сумку в гестхаус и спросил старого тибетца-хозяина, могу ли я здесь остановиться. Он сказал: «Это невозможно». Тогда я отправился дальше, вверх по холму, где встретил пожилого монаха. «У меня нет горшков для приготовления еды. Могу ли я присоединиться к Вам?», - спросил я. «Хорошо, можешь остаться», - просто ответил он. Этот почтенный монах, у которого было несколько износившихся одеял, немного пожитков и несколько старых горшков, рассказал, что он сам из Янгпачен, монастыря Гелук. Он спал в гамаке, завязанном между деревьями. «У тебя нет ковров или матраса», - сказал он, - «У меня есть, что постелить на землю, так что, почему бы тебе не поспать в гамаке?». Вскоре мы с ним подружились, делились друг с другом едой, и много общались.
На следующий день был Лосар. Все тибетцы приготовили жареные печенья в своих горшках, но у нас не было масла для жарки. Монах сказал мне: «Ты делай пуджу богатства, а я пойду просить подаяния. Скоро у нас будет больше печенья, чем у кого-либо». Я поместил чай и рис в медный горшок для масла и принялся молиться белому Ганеше, а монах отправился просить милостыню с сумкой на плече и играя в дамару. Он ушел рано утром, но вернулся лишь спустя несколько часов. Я думал, что, возможно, с ним что-то случилось, но его сумка была до краев полна печенья и вареного риса! Мы очень хорошо поели в тот день, и даже смогли немного отложить на будущее.
На третий день Лосара у короля Ладакха была аудиенция с Его Святейшеством Далай ламой. У моего друга-монаха появилась умная мысль: «Ты бы хотел, чтобы Его Святейшество поговорил с тобой?». «Я бы очень хотел этого», - ответил я. Так, мы присоединились к ряду ладакхских рабочих, которые переносили статуи и тханки для короля Ладакха, которые предназначались в качестве подношений Далай ламе. Я спросил у одного мужчины: «Что за текст ты несешь?». «Это ламрим», - ответил он, в то время как мы с моим другом уже ухитрились приблизиться к Его Святейшеству.