Двери поезда были заперты, так что моим спутникам пришлось проталкивать меня через окно. Внутри, я немедленно заснул глубоким сном прямо на полу. Когда я проснулся, поезд уже вовсю качался и был заполнен людьми, некоторые из которых стояли прямо надо мной. Когда кондуктор прокричал «Раксол!», я вышел и купил себе немного чая, а затем переправился через небольшую реку в направлении соломенных домиков. Я знал, что я близок к дому, потому что здесь все говорили по-непальски. Когда я подошел к деревне, из одного дома закричали: «Лама! Лама!». Это была семья Шерпа из деревни Марме у тибетской границы, где я ранее останавливался. Наконец я встретил кого-то, кого я знал! Они предложили мне рис, дхал, мясо и чанг. Когда я сказал им, что направляюсь обратно в Непал, они дали мне 20 рупий и посадили меня в небольшой поезд, идущий к границе.
В конце концов, я вышел из поезда в том самом месте, где мы сделали нашу первую остановку в Индии, когда все пили чай из немытых горшков. Я спал в одиночестве под тем самым деревом. Было должно быть три или четыре утра, когда меня растолкал непальский ребенок со словами: «Эй, лама! Эй, лама!». Я проснулся и он спросил: «Вы направляетесь в Катманду?»
«Да».
«Тогда идем за мной!»
Он подвел меня к грузовику на дороге, который готовился к отправке. Пенджабский сикх спросил, есть ли у меня 11 рупий за проезд, и когда я ответил утвердительно – он разрешил мне войти. Ребенок сказал: «Залезай сзади!». Внутри грузовик был забит товарами, но между сумками было немного места. «Оставайся здесь!», - скомандовал мальчик. Там было на самом деле достаточно комфортно и мягко. Пока грузовик катился, я заснул, проснувшись только, когда мы остановились на высоком горном перевале. Я увидел, как водитель с ребенком пили чай в магазине. Они пригласили меня спуститься и присоединиться к ним, но я ответил: «У меня болит голова, я не буду пить чай».
«Сними свою накидку», - сказал пенджабец. Я снял свою верхнюю накидку из красного шелка, и он повязал ее мне на голове. Затем он стал сильно помассировал мою руку. «Теперь возвращайся обратно в грузовик и спи».
Они сделали еще одну остановку недалеко от въезда в Катманду и настояли, чтобы я пошел с ними поесть. Водитель дал мне дхал, рис и мясо. Только при утреннем свете я осознал, почему грузовик был таким комфортабельным – там был хлопок! Наконец мы достигли города, и водитель попросил свои 11 рупий. Я отдал ему деньги и наполнился счастьем от того, что, наконец, знаю, где я нахожусь, и могу дальше ориентироваться в этих местах самостоятельно, после стольких незнакомых земель. Но как только я отправился дальше, меня нагнал водитель. Сначала я испугался, подумав, что возможно я не неправильно ему заплатил, но оказалось, что я просто забыл свою ламскую накидку в грузовике.
В ресторане поблизости я застал своего друга Нгаванга Дордже за поеданием йогурта и битого риса. Он пригласил меня присоединиться и купил мне немного еды. После этого я отправился на выход из города, находясь в нескольких милях по направлению к Боддхи. По дороге для меня остановился джип. Оказалось, там был мой друг Цетен Намгьял, так что до Боддхи меня довезли на машине. К моему приезду уже был вечер, и люди обходили ступу.
Возвращение в Катманду
Учение о смерти и другие истории
В деревне я снова остановился в доме моей знакомой старой женщины. К этому времени столько новых тибетцев прибыло в деревню. Очень много людей из Ньялам. В каждом доме Шерпа жили по две тибетских семьи. Возможно из-за небывалой жары, но многие люди умирали – в основном старики и дети. Я должен был проводить похоронные ритуалы, Пхову и Чод. Иногда мне приходилось предавать тела реке, а иногда сначала разрезать тела, а затем выбрасывать в реку.
В сети рыбаков часто попадало много человеческого мяса. Казалось, что рыбе останки совсем не по вкусу.
Каждый день мне приходилось заниматься подобной работой. Я ходил везде. Иногда меня кусали пиявки. Многие люди говорили: «Если ты будешь так трудиться днем и ночью, то скоро заболеешь». Но я никогда не заболевал.
Там был монах по имени Ургьен Келсанг, чей отец умер в Танто Пани. Они попросили меня прийти в их соломенный дом и провести Чод. Когда я делал ритуал, изо рта умершего отца вырвался звук. Причину я не знаю, демон или божество. Все люди в страхе выбежали из комнаты. Я встал, чтобы взглянуть на него. Шея трупа была напряжена. Было впечатление, что он стремился встать, чтобы стать зомби. Я ударил его два раза по голове своим ганлином. После этого покойник обмочился, и от него стали исходить странные пары. Следующим утром я сбросил тело в реку Танто Пани.