Все те же духовные учения подчеркивают, насколько пагубным может оказаться увлечение грезами и «прелестями», насколько важно практиковать осознанность. Но все равно, искатели гонятся за химерами – прислушиваются к знакам, верят в счастливую звезду и злой рок, умасливают высшую силу самолично выдуманными ритуалами, ждут чуда, пока жизнь проходит мимо.
Подход, где инфантильное эго эксплуатирует духовность в усладу своим капризам и страхам, называют духовным материализмом. И это не «плохо», а на определенном этапе – естественно. Всему свое время. Можно сказать, что невротичность – это закономерный душевный этап между ребенком и зрелой личностью, который у большинства так и не завершается.
Право судить
Для событий жизни есть две основных сцены – внешняя и внутренняя. Во вне мы наблюдаем события материального мира. Внутри – «события» психического. Обе сцены равнозначны.
Размышляя об окружающих, мы склонны забывать, что они – тоже люди, каждый со своей внутренней психической сценой. О них нам проще мыслить, как о роботах – в русле их внешней адекватности и рациональной выгоды.
Нам легко рассуждать, как другим людям поступать «надо». Мы их преспокойно судим, сравнивая с моральными идеалами, и искренне удивляемся их бестолковому поведению. Будто безупречность – норма жизни. Для окружающих…
В отношении себя же все точно наоборот! Мы преданны собственным иррациональным чувствам, их горячо оправдываем и, ослепленные ими, даже не замечаем своей внешней неадекватности. Не осознаем, насколько собственные убеждения о справедливом и должном бывают пристрастны, а в чужих глазах – и вовсе бредовы.
«Святое» для одного запросто оборачивается «идиотизмом» для другого. Собственные актуальные эмоции – это всегда «правильно». А чужие, если идут в разрез с нашими, – просто «нелепый вздор». За наш гнев другие «должны» раскаиваться. За свой они «должны» раскаиваться вдвойне. А к оправданиям – прилагать разнообразные новые уступки и бонусы.
На самом деле осуждение подобно паршивой собаке, которая облаивает и чужих, и хозяина. Просто окружающих мы судим смело и уверенно, с чувством полного на это права. А себя – нехотя, стыдливо зажимаясь. Поэтому претензии к себе – не такой популярный повод обращения к психологу.
Сначала исступленно отстаиваем свои пылкие чувства, а когда порывы стихают и внутренние декорации сменяются, мы, как бы прозревая, принимаемся судить самих себя – все так же слепо к сцене психической. Жалеем об упущенном и содеянном – то бишь виним себя за то, что мы просто люди, а не безупречные роботы или живые воплощения нравственных идеалов. Будто безупречность – это, вообще, норма жизни.
Когда получается, чувство вины прячут от себя же в закромах души. В итоге любой намек на вину становится болезненным, потому что резонирует с подавленной «грешностью». Так даже невинное замечание встречают гневным протестом.
И все равно часто слышу от клиентов об их сожалениях. Вроде как упускают люди свои «шансы» – и мучают себя совестью.
Каждый раз спрашиваю у человека: «а вы уверены, что могли поступить иначе?». Обычно уверены. Сами сожаления на эту уверенность указывают.
Не много ли мы на себя берем?
Осуждение и самобичевание – суть одно. В психологии эту наклонность называют «должноманией». Это такой вид самодурства, когда кажется, будто имеешь право судить, какими должны быть и сам, и окружающие. Даже если это невозможно – плевать. Такое вот дерзкое неуважение к сцене психической – и своей, и чужой.
Имеем ли мы право судить?
Представьте такую картину: мельник забывает, что крылья мельницы движет ветер, и начинает с ней выяснять отношения, указывая, когда и с какой скоростью вращать жернова.
Примерно так поступаем и мы, когда осуждаем. Тело подобно безжизненной мельнице. Ветер – живым течениям души, оживляющим материю. Можно ли указывать направление и скорость «ветрам» души, не познав их природу?
Мы сами для себя – непостижимая энерго-информационная субстанция. Мы не видим реальных людей никогда. Видим их декоративный внешний слой – наряженные тела в пространстве. Каждый из нас – утаенная от чужих глаз отдельная реальность. Психическая сцена жизни, оказывая решающее влияние, остается сокрытой.
Мы легко признаем преграды физические: скалы, непроходимую тайгу, хищников… А преграды внутренние, психологические такого признания не удостаиваем.
Скалу можно и лобзиком сточить. А недостаток опыта заменить нечем. Разве что – компенсировать. Не может молодая, наивная личность думать и поступать, как зрелая.
Оглянитесь на себя, на недовольство собой и окружающими. Откуда нам знать, что жизнь должна быть другой? Откуда знать, что религиозные и моральные догмы – всеобщая обязаловка? Почему не должно быть противоречий, заблуждений, изъянов и страданий? Не потому ли, что нам просто очень-очень хочется в это верить?