- Доложите, пожалуйста, ему, что я по важному делу, - попросил Костюкович секретаршу.
Она ушла в кабинет, а вернувшись, сказала:
- Заходите...
- Слушаю вас, доктор Костюкович. Что за экстренность? - как бы заранее раздражаясь, спросил главный, едва Костюкович вошел.
- Вот, - поставив на письменный стол коробку, Костюкович открыл ее. Это стекла некропсий умершего у меня больного Зимина.
- Откуда же они появились? Они же были похищены.
- Стекла сделаны в лаборатории профессора Сивака с блоков, которые туда передала доктор Каширгова. Когда она вернется с курсов, восстановит по ним протокол вскрытия и бланк гистологического исследования.
- Каким образом блоки оказались на кафедре?
- Доктор Каширгова передает туда блоки наиболее интересных случаев. По просьбе профессора Сивака. Они делают стекла для учебных пособий. Надеюсь, вы не усматриваете в этом криминала? - Костюкович знал, что при всей напыщенности и хамстве сидевший перед ним человек страдал комплексом неполноценности из-за своего невежества и потому испытывал робость при словах "кафедра", "профессор". - Вот, собственно, и все, - Костюкович поднялся и бесцеремонно забрал из-под носа главного коробку со стеклами.
- Вы что, уносите это? - спросил главный.
- Разумеется, стекла-то чужие, доктора Каширговой. Мне писать еще одну объяснительную в связи с новыми обстоятельствами?
- Ничего не надо, - буркнул главный...
"С этим все, - подумал Костюкович, спускаясь по лестнице. - Теперь в прокуратуру..."
Следователь откровенно удивился, когда, ответив "Входите" на стук в дверь, увидел Костюковича. Но сказал служебно-любезно:
- Садитесь, доктор.
- Я вас долго не задержу, - Костюкович извлек из кейса коробку со стеклами, объяснил их происхождение и добавил: - Скоро вернется патологоанатом доктор Каширгова, и вы получите копии протокола вскрытия и гистологических исследований.
- Ну вот и прекрасно! - обрадовался следователь, и Костюкович понял, что радость эта относится не к нему - просто человек доволен, что избавляется от хлопотного дела и жалобу матери Зимина можно будет похерить коротенькой отпиской. - Благодарю вас, доктор, - сказал следователь, возвращая Костюковичу коробку со стеклами...
- Ну что, будем звонить? - спросил Рудько, дожевывая булку с куском колбасы. - Ох, какая с тебя большая бутылка, Иван!
- Это за что? - спросил Михальченко.
- Как за что? Вожусь я с твоим делом, а у меня своей работы невпроворот.
- Ты что, так уж уверен, что дело это мимо тебя боком пройдет?
- Чего не знаю, по тому и не скучаю. Слышал такую поговорку?
- Ладно, звони, будет тебе бутылка.
Рудько набрал номер телефона заводского коммутатора:
- Девушка, из ГАИ говорят, мне завгара, соедините.
Сквозь треск и шелестение в трубке послышался голос:
- Кого надо?
- Завгара.
- А кто спрашивает?
- Следователь ГАИ, старший лейтенант Рудько.
- Я и есть завгар.
- Где находится ваш водитель Дугаев?
- В командировке.
- Когда уехал?
- Утром сегодня, в половине девятого.
- Куда?
- На Волынь за хмелем.
- На своем "рафике"?
- Нет, на бортовом "ЗИЛе".
- Номер, серия?
- МНО 44-86.
- Кто послал?
- Отдел снабжения и сбыта.
- Спасибо. Пока все.
- Случилось чего с ним? - спросил завгар.
- Пока все в порядке, - сказал Рудько, завершая разговор, который Михальченко слушал по параллельному аппарату. - Слышал?
- Да.
- Вот и кумекай... Может, на сегодня хватит? Мне еще в одно автохозяйство съездить надо.
- А когда бутылку разольем? - спросил шутливым тоном Михальченко.
- Я тебе напомню, не беспокойся...
Вернувшись в бюро, Михальченко пересказал Левину все, что они с Рудько выяснили и сделали.
- Значит, наследил? - спросил Левин, имея в виду те несколько гранул, которые Михальченко нашел у ворот гаража Дугаева.
- Только непонятно, когда они высыпались: когда привез мешки со склада, или когда, возможно, перепрятывал их.
- Существенная разница, - заметил Левин.
- Это уточним, как только прихватим его.
- Ну-ну...
- Жена Дугаева сказала, что накануне вечером говорил он ей, что наутро должен ехать в ГАИ. А вместо этого вдруг укатил на Волынь.
- А может он не сам придумал эту поездку, а по чьей-то команде? Да и на машине, закрепленной не за ним, а за другим водителем.
- Завгар говорит, что послал Дугаева на Волынь в отдел снабжения и сбыта, - уточнил Михальченко.
- Так может мне позвонить туда, попробовать узнать, почему они так срочно откомандировали Дугаева? - Левин потянулся к телефону.
- Подождите, Ефим Захарович, - остановил его Михальченко. - Есть два вопроса, которые Рудько не задал жене Дугаева и завгару. Я только сейчас подумал об этом. - Давайте-ка сперва я позвоню завгару, а потом съезжу к Дугаевой, - он заглянул в свой блокнот и набрал номер коммутатора пивзавода. - Девушка, пожалуйста, завгара мне... Алло, гараж? Мне завгара... Это опять из ГАИ старший лейтенант Рудько. Меня интересует, с каким документами поехал Дугаев на чужой машине? Так... Так... Ясно... А почему не хозяин грузовика? Что?.. Ага, понятно... А как звонить начальнику отдела снабжения и сбыта? Как? 5-13? Ясно... А фамилия?.. Деркач?.. Спасибо, - Михальченко опустил трубку, сказал Левину: - У него техталон, серия "С", копия техпаспорта водителя грузовика, который уже неделю бюллетенит, доверенность и прочие документы. Завгар все это имеет у себя на случай, если нужно кого-то посадить на другую машину. Номер телефона начальника отдела сбыта 5-13. Фамилия Деркач. Теперь можете звонить, а я подскочу быстренько к мадам Дугаевой, - Михальченко направился к двери.
Но звонить туда Левин передумал, решил дождаться возвращения Михальченко, а позвонил Чекирде, имея на уме что-то свое. Тот оказался на месте.
- Артур Сергеевич, вы кого-нибудь на пивзаводе знаете? - спросил Левин.
- Замдиректора по строительству и начальника отдела снабжения и сбыта.
- Какие у вас с ним отношения?
- В сущности никаких.
- Кто-нибудь из них интересовался, как идут у вас дела?
- Нет.
- Кто первый получает сведения о прибытии груза для вас и о его характере? Завскладом?
- Нет, прежде всего таможня.