Откусив, я протягиваю:
— Это невероятно.
Нелл кивает, разламывая свой сэндвич на несколько маленьких частей.
— Я испекла хлеб.
— Чёрт, правда? Он потрясный.
Мэгс отряхивает руки.
— Лучше того, что покупает мама.
— Ещё как.
Я пью воду, замечая серебряный блеск на шее Нелл. Господи. Она снова надела ожерелье. Нелл спрятала его под рубашку, но я всё равно замечаю, как из-под неё выступает подвеска в виде двух масок. Вообще это шпилька, которую на самом деле дали всем участникам одноактной пьесы, ставившейся два года назад. Но Нелл продела через неё старую цепочку, как будто эта шпилька была дана только ей. Прошлым летом я предупредила её, что сорву эту подвеску с её шеи, как только замечу. И сейчас Нелл точно поняла, что я её увидела. Она вздрагивает и опускает взгляд.
Вскоре к нам подходит Джесси. Он стоит настолько близко, что наши с ним руки соприкасаются.
Он кивает Мэгс и Нелл.
— Дамы. — Его рубашка расстёгнута.
Мэгс отодвигается в сторону.
— Привет.
Она могла бы быть более приветливой.
Он выдёргивает из земли пучок травинок и крутит их между ладонями. При этом он дует между ними, чтобы получился протяжный, свистящий звук как у казу[2].
— Противный день. Ставлю десятку, что к двум часам нас всех отпустят.
Нелл пристально смотрит на его руки.
— Как ты это сделал?
— Вот это? — Он повторяет свой трюк и отбрасывает в сторону листики. — Свистящая трава.
Нелл меняется в лице, как будто ей сказали, что низ — это верх, а звёзды — лампочки инопланетян. Как будто это шутка, но ты всё равно должен в неё поверить.
— Он прикалывается, — отрезает Мэгс. — Не бывает свистящей травы.
— Конечно же бывает, — Джесси улыбается Нелл, и я определенно замечаю, когда он очаровывает её. А сколько было разговоров, что Джесси Бушар недостаточно хорош. Нелл нужно привязать мешки с песком к талии, чтобы её не сдул даже самый легкий ветерок. — Если хочешь найти её, нужно быть внимательнее. Попадается она только один раз из шестнадцати.
Она наклоняется к земле, расплываясь в улыбке.
— Где? Травинки ничем не различаются.
— Смотри тёмно-синие листочки. Вот такие. — Нелл срывает травинку, крутит между ладонями и дует в неё. Тишина. — Не повезло. Продолжай поиски. Она должна быть вот там. — Джесси, наконец, поднимает взгляд на меня. — Ты будешь на выходных?
— Где?
— Ты же знаешь. Карьер. Кино на улице. Дом Кэт.
Внутри меня растекается тепло, но проницательный взгляд Мэгс заставляет меня не глупить.
— Всё может быть.
Больше я ничего не говорю, и Джесси поднимается с земли.
— Чтобы точно удостовериться, мне самому нужно тебя туда привезти. — Я откидываюсь на локтях. — Без обид.
Мы оборачиваемся на звук шуршащих по гравию шин и видим подъезжающую полицейскую машину. С лица Джесси исчезает улыбка.
Все наблюдают за тем, как паркуется машина и из неё вылезает полицейский, ступая в блестящих ботинках на землю. Трудно поверить, что в это же время в прошлом году я сидела в полицейском участке на допросе у сотрудника полиции по фамилии Эджкомб, который спрашивал: «Ты была участницей произошедшего прошлой ночью?»
Я ответила отрицательно.
«Но в прошлом ты была замешана в таком».
«Это ни о чём не говорит», — подумала я.
«Что случилось с Рианоной? Почему допрашивают меня?» — спросила я.
Миссис Вордвел встаёт и ковыляет в сторону полицейских, чтобы мы не услышали их разговор. Это два довольно молодых парня в солнцезащитных очках и с короткими стрижками. Они стоят, уперев руки в бока, и оглядывают всех работников.
Почувствовав пристальный взгляд, я понимаю, как нелепо мы все выглядим: мигранты обособились с левой стороны, а мы — с правой. Пара приезжих женщин в запятнанных бейсболках перешёптываются между собой и поворачиваются к нам спиной. И дело не в расизме, ведь все мы из одной плоти и крови. Различие только в том, как они ведут себя, как работают на полях, — кажется, что они видят в них что-то особенное и собрали на них всё, что только можно было, кроме сельдерея в Калифорнии и яблок в Массачусетсе. Они также не собираются оставаться жить в таком запылившемся местечке как Сасаноа. И именно поэтому мигранты будут для нас городских — чужими и непонятными.
Появляется мистер Вордвел и присоединяется к своей жене, снимая с рук перчатки. Копы говорят, а Вордвелы только слушают. Потом я слышу, как миссис Вордвел восклицает:
2
Казу — американский народный музыкальный инструмент, применяемый в музыке стиля скиффл. Представляет собой небольшой металлический, пластмассовый или деревянный цилиндр, сужающийся к концу.