— Лучше бригаду из трех хирургов. Мы сегодня вдвоем исключительно по скудости ресурсов оперировали. А так — первый ассистент на расширении раны, для помощи при манипуляциях, перевязке сосудов и желчного протока. Второй держит печеночными зеркалами печень, удаляет лишнюю кровь, желчь из раны. Тем более с таким напряженным пузырем — уже риск. Надо было пунктировать, но я уже в ходе операции понял, что можно и без этого…
— А давайте я тоже в бригаду войду, — вдруг сказал Склифосовский. — Учиться никогда не поздно.
— Буду признателен. Но два профессора ассистентами у приват-доцента? — засомневался я.
— Да будь вы даже простым лекарем, я бы в том урона чести не увидел, — успокоил меня Склифосовский.
— Ну тогда пойдемте в мой кабинет, обсудим подробности.
Вот кто меня радовал постоянно — так это Федор Ильич. Директор навел порядок быстро и незаметно, закупки проводил вовремя, и при этом торговался за каждую копейку. Надо обязательно узнать адрес наследников этого самого купца Лапина, послать им письмо с благодарностью за ценного специалиста.
Чириков терпеливо дождался, когда я провожу гостей, и только после этого зашел.
— Вот, Евгений Александрович, посмотрите, — он разложил передо мной листовки с объявлениями. — Подумал, вас заинтересует.
Динамо-машины… Ведь один раз я при нем обмолвился, что хорошо, если бы у нас электричество было. А он, получается, запомнил, да к тому же искать начал.
— Цена какая? — спросил я о главном.
А в голове уже картинка с бестеневой лампой в операционной, а не этим вот керосиновым убожеством, как сейчас, когда в глубине раны сосуды чуть не на ощупь искать приходится.
— Торговый дом Сименс и Гальске на Маросейке, в доме Ерачевых, — показал листовку Чириков, — четыре тысячи триста рублей. А вот у Старовского, на Мясницкой, в доме Музея, у них четыре семьсот, доставка из Дрездена, но для нас они могут сделать рассрочку платежа на три месяца. Это за все, включая динамо-машину, локомобиль, проводку, приборы и соединительные элементы, а также лампочки и работу по установке.
Опять деньги! Когда уже я стану настолько обеспечен, что смогу без головной боли подписывать такие счета? Но ведь бестеневая лампа…
— Вот здесь дешевле, — директор принял мое молчание за сомнение. — Можно заказать динамо, работающее от велосипеда.
— А педали, Федор Ильич, мы с вами крутить будем? — улыбнулся я. — Или проштрафившиеся сотрудники? Ладно, я подумаю. Может, в рассрочку и возьмем. Только надо будет предусмотреть обучение нашего человека.
— Старовский дает маленькое динамо в подарок, что подойдет для велосипеда-тандема. А кому крутить, я найду, — вдруг улыбнулся Чириков.
Я трясся в раскачивающихся дрожках, и в сотый раз жалел о своем глупейшем согласии участвовать в дуэли. Тридцать рублей, конечно, деньги, но не такие уж большие. Для установки освещения в дом мне придется побывать в качестве врача на ста пятидесяти мероприятиях. Учитывая частоту, проще дождаться запуска второй московской электростанции, которая состоится года через два — а до этого просто подкопить денег.
Как хорошо накануне было… Мы провели холецистэктомию у Боброва в клинике, и нам рукоплескали десятка четыре собравшихся там медицинских светил разной величины. Студенты на галерке подсчету не подлежали. Понятно, что приветствовали больше моих ассистентов, но меня со счетов ведь тоже сбрасывать нельзя.
И стрептоцид… Склифосовский при мне звонил Келеру насчет масштабных закупок препарата для своей клиники. Вот деньги, от опта, а не эта оперетка.
Про дуэли я читал у разных авторов. У Пушкина, Лермонтова, Куприна, Чехова, Толстого. Или последний про такое не писал? Не важно. Короче, все представления у меня сводились к картине, где раненый Пушкин лежит в сугробе, и целится в Дантеса.
— Вот, барин, как и сказали, Живодерная слобода за Калужской заставой. А вон овраг, — ткнул он в сторону грязным кривым пальцем.
— Здесь нас жди, — бросил Радулов, спрыгивая на землю. Из-за этого голос, которым он отдавал приказ, получился не очень командным.
— Может, теперь уже вы расскажете, в чем дело? — спросил я, когда мы отошли от дрожек.
— Дуэлируют офицер третьей роты первого Лейб-гренадерского Екатеринославского Императора Александра III полка поручик Неверов, и Лейб-гвардейской Конно-артиллерийской бригады штабс-капитан граф Шувалов, состоящий при Его Императорском Высочестве Великом Князе Сергее Александровиче адъютантом, — официальным тоном произнес поручик. — Первый написал пособие по английскому боксу, по примеру барона Кистера. Он знаток, в Лондон ездил, там практиковался. Граф прочитал, и предложил сойтись в поединке по британским правилам… В итоге Трифон Александрович проиграл. После чего обвинил графа в грубом нарушении условий, мол, тот вел себя не как джентльмен. И вот мы здесь. Хотя, — намного тише продолжил поручик, — вроде бы на самом деле размолвка произошла чуть раньше, говорят, Шувалов свел дружбу с кем-то из своих однополчан-преображенцев, а с Неверовым разошелся.