— Волков. Капитан Волков, Третья Восточно-Сибирская стрелковая дивизия. Садитесь, князь. Это вы получили премию Нобеля за лечение сифилиса?
— Я.
— Слышал об этом. Но кажется, вас назначили Наместником на Дальний Восток?
— Уже и снять успели, — усмехнулся я.
— Вы, князь, опять вернулись к медицине?
— Именно так, капитан, занимаюсь госпиталем здесь. Вы с передовой?
— Третий день как. На пополнение прислали. Завтра снова туда, — он махнул рукой куда-то в южную сторону. — Мукден скоро заговорит по-японски, если всё так пойдет.
Капитан махнул рукой в сторону бара, где, по-видимому, находился юг.
— И как там? — спросил я, подзывая буфетчика и заказывая бутылку «Шустовского». — Что японцы?
Волков поморщился.
— Японцы… Звери, князь. Упорные и хитрые. Мы их поначалу шапками закидать хотели… Макаки косоглазые… А они… Они воюют не так, как мы привыкли. И стреляют метко и разведка у них на уровне. Маскируются — не увидишь, пока в упор не подойдешь. У каждого второго — оптика, артиллерия бьет кучно, точно. Даже с закрытых позиций. И не боятся ничего. Прут на пулеметы со своим «Банзай», с винтовками наперевес… Ночью лезут постоянно, режут часовых… Дерутся до последнего, в плен почти не сдаются. Фанатики.
Он помолчал, закуривая папиросу дрожащими руками.
— Наши тоже дерутся храбро, князь, ох, храбро! Солдаты у нас — золото! Но… организация хромает. Связи нет толком. Соседние части друг другу не помогают. Снарядов часто не хватает. А главное — не понимаем мы их до конца, этих японцев. Думали, война будет легкой прогулкой… А тут… тут мясорубка настоящая.
Принесли коньяк, капитан сразу выпил.
— Это правда, что после войны солдатам тут будут раздавать землю? — внезапно спросил Волков.
— Откуда сведения?
— Да по окопам слух идет. Чуть ли не на ротных кричат: «Сколько десятин дадут, а? Где земля будет? А с женой можно?» С ума уже сходят от неизвестности.
Я усмехнулся — получилось горько. Работает вброс, работает! И скорость распространения чрезвычайно высокая, а это может произойти только если слушатели очень неравнодушны к известию. Даже интересно, как именно прилетит по Алексееву.
— Ничего об этом не знаю, — пожал плечами я. — Вам бы в штаб обратиться.
— Да эти штабные… — Волков махнул рукой. — Готовьтесь! Работы врачам тут хватит… Ох, хватит…
Он замолчал. И я тоже. Эти слова не были риторикой. Это была та самая правда войны, которую не напишут в газетах. Она сидела сейчас напротив, пила, чтобы уснуть, а не веселиться, и завтра снова уйдет туда, где стреляют.
Я смотрел на его лицо, на потертый китель, на потемневшие от грязи погоны — и понимал: битва скоро начнётся. И будет страшной. И наш монастырь-госпиталь, несмотря на помощь Трепова, несмотря на панацеум, несмотря на чудо, скоро станет местом, где смерть будет заходить слишком часто.
Глава 4
ТРЕВОЖНЫЯ ИЗВѢСТІЯ СЪ ДАЛЬНЯГО ВОСТОКА
ЛОНДОНЪ, [23 марта]. (Отъ нашего корреспондента). — Въ здѣшніе политическіе и газетные круги поступили крайне тревожныя свѣдѣнія, источникомъ коихъ называютъ высшія административныя сферы Россіи на Дальнемъ Востокѣ. Свѣдѣнія эти указываютъ на существованіе обширныхъ и доселѣ хранившихся въ тайнѣ плановъ С.-Петербургскаго кабинета, касающихся фактическаго присоединенія и планомѣрной колонизаціи Маньчжуріи по окончаніи нынѣшней войны съ Японіей. Редакціи «Times» удалось получить доступъ къ документамъ, тайно полученнымъ изъ секретаріата Намѣстника Его Императорскаго Величества на Дальнемъ Востокѣ, адмирала Алексѣева. Означенный планъ обрисовываетъ стратегическія намѣренія, способныя кореннымъ образомъ нарушить суверенитетъ Китая и общепризнанные принципы политики «открытыхъ дверей», на коихъ зиждется международное согласіе въ семъ регионѣ.
Причемъ осуществленіе сего плана ставится въ зависимость лишь отъ избѣжанія полнаго военнаго разгрома, но не отъ конкретныхъ условій мира. И хотя официальныя заявленія Россіи неизмѣнно подчеркивали уваженіе къ территоріальной цѣлостности Китая, попавшіе въ Лондонъ документы рисуютъ совершенно иную картину прямыхъ имперскихъ притязаній.
Согласно источникамъ, знакомымъ съ содержаніемъ просочившихся бумагъ, сердцевина плана заключается въ широкомасштабномъ водвореніи въ Маньчжуріи русскихъ крестьянъ и отставныхъ солдатъ, особливо казаковъ и ветерановъ текущей кампаніи. Предполагается щедрое надѣленіе переселенцевъ землею, въ особенности вдоль стратегическихъ линій Китайско-Восточной желѣзной дороги и въ плодородныхъ долинахъ близъ Харбина и Мукдена. Замыселъ сей, очевидно, направленъ не просто на усиленіе военнаго присутствія, но на коренное измѣненіе демографическаго облика края и созданіе обширной русской провинціи, управляемой непосредственно изъ С.-Петербурга.