Тоже находите вы и въ лондонскихъ зрительныхъ залахъ легкихъ увеселеній. Такихъ заведеній какъ Альгамбра на Лейстеръ-скверѣ, или его соперникъ черезъ улицу «Empire», или громаднѣйшій «Олимпикъ» вы нигдѣ не найдете на континентѣ. Уровень того, что поется въ куплетахъ, въ концертныхъ отдѣленіяхъ такихъ мѣстъ, не выше, чѣмъ въ Парижѣ, Берлинѣ и Вѣнѣ, можетъ бытъ, даже грубѣе, чо балеты, всякаго рода «exhibitions», колоссальныя пантомимы съ персоналомъ статистовъ, доходящимъ до тысячи человѣкъ и болѣе — все это богаче, красивѣе и оригинальнѣе. И даже легкіе нравы, ютящіеся въ тѣхъ проходахъ и коридорахъ, гдѣ во время спектаклей пьютъ и курятъ, не имѣютъ того вызывающаго и пошлаго оттѣнка, какъ въ соотвѣтственныхъ мѣстахъ Парижа, несмотря на то, что мужчины больше пьютъ и при случаѣ способны даже на буйство, весьма рѣдко происходящее въ Парижѣ.
Лондонъ, въ лѣтніе сезоны, какъ для музыки, такъ и для всякаго рода зрѣлищѣ, есть огромнѣйшая ярмарка, куда стекается все, что только, и на континентѣ, есть выдающагося и жаждущаго всесѣтной репутаціи и золота. Довольно того факта, что въ мою послѣднюю поѣздку, въ двухъ большихъ театрахъ Лондона (въ томъ числѣ въ Друри-Лэнѣ) двѣ звезды континентальнаго искусства — Сара Бернаръ и Дузе — играли въ одно и то же время; мало того, бывали дни, когда и та и другая исполняли, одна по-французски, другая по-итальянски — одну и ту же роль Маргариты Готье въ «Дамѣ съ камеліями». Сару Бернаръ я не пошелъ смотрѣть; а Дузе видѣлъ въ роли, въ которой ни въ Петербургѣ, ни въ Москвѣ, мнѣ не удавалось почему-то видѣть ее — въ чисто-комической роли— «Locandiera» Гольдони. Дузе съ своей труппой играла въ Друри-Лэнѣ, бывшей еще недавно залѣ итальянской оперы. Публика была почти сплошь англійская, на двѣ трети плохо понимающая, или совсѣмъ не понимающая итальянскаго текста, публика свѣтская, по бальному одѣтая, очень внимательная и платящая свои фунты стерлинговъ чрезвычайно охотно. Но въ Лондонѣ, какъ и въ Парижѣ, даже знаменитостей не балуютъ такими криками и вызовами, какъ у насъ. успѣхъ сказывается и въ сборахъ, и въ настроеніи публики, и въ сочувственномъ тонѣ рецензій, которыя въ Лондонѣ влияютъ такъ же на сборы, какъ и вездѣ но пишутся дѣльно, безъ той примѣси кумовства и сладковатаго тона, который такъ же непріятенъ въ парижскихъ рецензентахъ, какъ и непріятна ихъ враждебная болтовня, разъ они не церемонятся съ авторомъ, что, однако, случается рѣже, чѣмъ у насъ.
Въ Лондонѣ, какъ и въ Парижѣ, для народа, въ тѣсномъ смыслѣ слова, нѣтъ хорошихъ театровъ; и тамъ онъ обреченъ на зрѣлища низменнаго характера. Все же, что сколько-нибудь повыше въ литературномъ и сценическомъ смыслѣ, доступно только для людей богатыхъ и достаточныхъ. Цѣны мѣстъ, за четверть вѣка, поднялись въ Лондонѣ не меньше, чѣмъ въ Парижѣ. Еще въ 1867 п. кресло въ какомъ-нибудь недурномъ драматическомъ театрѣ стоило пять-шесть шиллинговъ, а теперь всѣ театры имѣютъ одну и ту же. очень высокую цѣну, въ какомъ угодно ряду, хотя бы послѣднемъ — полгинеи, т. е. на русскія деньги пять рублей. Вы еще сильнѣе чувствуете, что въ Англіи бѣдному человѣку нечего расчитывать на дещевыя художественныя наслажденія. Зато все, что театральная антреприза даетъ зрителямъ — въ любомъ порядочномъ театрѣ — стоитъ своихъ денегъ, если не по репертуару, то по всему остальному.