Прошло нѣсколько десятковъ лѣтъ, какъ была напечатана извѣстная книга Жюля Симона «L’ouvrièro». И этотъ старый идеалистъ никогда не былъ защитникомъ разруши тельныхъ теорій… А тѣ цифры, какия онъ приводитъ тридцать и больше лѣтъ назадъ — до сихъ поръ еще не потеряли своей роковой убѣдительности… И надо еще удивляться тому— сколько тысячъ молодыхъ дѣвушекъ въ Парижѣ просиживаютъ, не разгибая спины, по двѣнадцати часовъ въ день, и настолько неиспорчены, что выносятъ свою безысходную долю, за которой въ перспективѣ госпиталь и богадѣльня— въ лучшемъ случаѣ!
He правда ли: если вы бывали, хоть разъ, въ Лондонѣ, вы поражались вопиющим контрастомъ между сытыми и голодными болѣе, чѣмъ гдѣ-либо, и прежде всего, чѣмъ въ Парижѣ? Да и отправляясь впервые въ Англію, вы уже, вѣроятно, не мало читали объ ужасахъ лондонскаго пролетаріата и вамъ, можетъ быть, самимъ хотѣлось поскорее увидать эти ужасы, и вы долго после того сохраняли, въ своей памяти, фигуры тѣхъ оборванцевъ — мужчинъ и женщинъ — какие вамъ попадались въ Лондонѣ, не въ однихъ только народныхъ кварталахъ, а и на самыхъ изящныхъ улицахъ и перекресткахъ британской столицы.
Словомъ, это сдѣлалось общимъ мѣстомъ и нельзя сказать, чтобы, до сихъ поръ, контрастъ этотъ не существовалъ. И въ послѣднюю мою поѣздку, такъ же, какъ и во второй половинѣ 60-хъ годовъ, я наталкивался на тѣ же картинки пролетаріата и нищенства, принимающаго на берегахъ Темзы такой своеобразный и часто мрачный, отталкивающій оттѣнокъ.
Но это только «казовый конецъ», которымъ многіе туристы злоупотребляютъ для своихъ возмущенныхъ возгласовъ. Въ Лондонѣ, какъ столицѣ міра, точно такъ же, какъ и въ Парижѣ, нищета, бросающаяся въ глаза каждому любознательному пріѣзжему — только одинъ изъ симптомовъ все того же огромнаго соціальнаго вопроса, который назрѣлъ всюду къ концу девятнадцатаго столѣтія.
И чтобы быть сколько-нибудь безпристрастнымъ, надо и по ту сторону Канала, присмотрѣться къ тому какъ стоить дѣло между руководящими классами и массой трудового люда, считающаго себя и здѣсь, и тамъ обездоленнымъ, требующаго по сю и по ту сторону Ламанша, новаго общественнаго устройства.
Руководящіе классы или, лучше сказать, высшій привилегированный классъ въ Англіи — это нѣчто гораздо болѣе осязательное и крупное, чѣмъ во Франціи. Положимъ, «le tont Londres» (какъ называютъ французскіе хроникеры въ параллель къ тому, что составляетъ «le tout Paris») — есть также смѣсь англичанъ и иностранцевъ, титулованныхъ и буржуазныхъ, дѣльцовъ и авантюристовъ, людей свободныхъ профессій и разжившихся рантье. Ho изъ этой смѣси выдѣляется классъ, пользующійся неприкосновенно своими «правами и преимуществами». Кто никогда не бывалъ въ Англии и мало читалъ о ней, тотъ не можетъ даже составить себѣ понятія о томъ — до какой степени высшее сословіе держитъ, до сихъ поръ, въ своихъ рукахъ, недвижимую собственность всей Великобританіи.
Поѣзжайте изъ Лондона въ какомъ-угодно направленіи. Вотъ направо или налѣво ползутъ на пригорокъ кирпичные домики, выведенные въ ранжиръ. Это — англійская деревня. Русскій туристъ, мало знакомый съ англійскими порядками, подумаетъ, пожалуй, что это такая же деревня, какъ и у насъ, гдѣ каждый дворъ принадлежитъ мужику, и не только земля подъ самой избой и дворомъ, но и вокругъ. А все то, что имъ еще не выкуплено, находится въ общинномъ пользовании. А эта вереница кирпичныхъ домиковъ въ одинъ и два этажа только называется деревней, а въ сущности не что иное, какъ раздѣленные на куски въ двѣ-три комнаты казармы. Построилъ ихъ владѣлецъ земли, и они никогда или почти никогда не перейдутъ въ собственность отдѣльныхъ крестьянъ или цѣлой общины. Занимающіе эти домики землепашцы — не что иное, какъ ремесленники, нанимающіе себѣ помѣщеніе. Они находятся въ постоянной зависимости отъ лэндъ-лорда, и есть не мало такихъ деревень, гдѣ уступка землевладельцем отдѣльныхъ фермъ и такихъ вотъ деревенскихъ домиковъ обставлена разными стѣснительными условыми, гораздо болѣе стѣснительными, чѣмъ даже, напр., у насъ положенiе квартирантовъ въ городахь. И только, въ послѣднее время, земледѣльцы стали — въ разныхъ мѣстностяхъ Англіи — приобрѣтать недвижимую собственность, на льготныхъ условіяхъ. Припомните также то, что я говорилъ въ началѣ моихъ итоговъ о порядкахъ прямо уже феодальнаго характера, на какіе вы можете наткнуться, до сихъ поръ, въ Лондонѣ, гдѣ цѣлые кварталы и городския части, принадлежатъ тому или другому лорду. Наслѣдственныя родовыя имѣнія въ Англии не продаются въ настоящемъ смысле слова, а только отчуждаются на девяносто девятъ лѣтъ и вы въ сущности, никогда не живете ни въ собственномъ имѣніи, ни въ городскомъ домѣ, потому что, рано или поздно, земля со всѣмъ тѣмъ, что на ней находится, перейдетъ опять къ потомству первоначальнаго владѣльца.