Въ свѣтскомъ обществѣ большинство офицеровъ, и въ концѣ имперіи, не могли играть видной роли потому, что считались мало воспитанными людьми. Тогда еще множество офицеровъ въ арміи выслуживались изъ нижнихъ чиновъ.
По этой части я могу привести одинъ изъ разительныхъ примѣровъ того, до какой степени низокъ былъ образовательный цензъ между офицерами того времени.
Въ самомъ началѣ франко-прусской войны, я попалъ въ Майнцъ, направляясь къ французской границѣ, и остановился въ извѣсстомъ „Hotel d’Angleterre", на самомъ берегу Рейна. Это было тотчасъ послѣ одной изъ крупныхъ битвъ, гдѣ пруссаки уже показали, какъ они легко справляются съ французами. Привезена была цѣлая партія плѣнныхъ офицеровъ, человѣкъ болѣе ста, въ томъ числѣ кавалерійскій генералъ и нѣсколько полковниковъ. Помню, какъ шли они сконфуженные, унылой толпой по набережной, передъ окнами столовой. Почти всѣ были пѣхотинцы, изъ разныхъ армейскихъ полковъ, и въ этой толпѣ выдѣлялся франтоватый кавалерійскій офицеръ конно-егерскаго полка. Ихъ размѣстили по городу и въ этотъ вечеръ дали обѣдать въ отелѣ. Пришли прусскіе офицеры и разные обыватели — занимать ихъ и угощать. Всѣ эти нѣмцы говорили по-французски, а изъ ста слишкомъ чееовѣкъ плѣнныхъ ни одинъ не могъ сказать и нѣсколькихъ словъ по-нѣмецки. И оказалось что изъ всей этой большой офицерской толпы только три или четыре человѣка вышли изъ Сенъ-Сирскаго училища, т.-е. получили высшее военное образованіе. А остальные почти сплошь были «бурбоны» — какъ называли у насъ, въ николаевское время, офицеровъ, выслужившихся изъ «сдаточныхъ».
Гвардію при Наполеонѣ III-мъ приезжие иностранцы находили обыкновенно очень блестящей, какъ войско. У дворцовъ стояли на часахъ гренадеры въ мѣховыхъ шапкахъ, или же старые солдаты императорской жандармеріи, прекрасно одѣтые, съ воинственными, выразительными лицами. И гвардейская кавалерія на парадахъ умѣла гарцовать и приводить въ восторгъ толпы зѣвакъ. Но и тогда, даже на взглядъ человѣка невоеннаго, въ выучкѣ и общемъ видѣ простыхъ армейскихъ полковъ, чувствовался недостатокъ строгой выправки, нѣкоторое разгильдяйство, помимо всей этой неурядицы, которая повела къ Седанской катастрофѣ.
И послѣ войны, и даже послѣ взятія Парижа версальскими войсками, военные не могли пользоваться особеннымъ обаяніемъ. Никогда еще французское войско не опозорило себя такими громадными сдачами въ плѣнъ. Подобныя капитуляціи были печальнѣе и постыднѣе, чѣмъ Березина и бѣгство изъ Россіи. Сдѣлалось общимъ мѣстомъ повторять, что армія потому и оказалась такой деморализованной, что въ ней утратилась связь съ націей. Необходимо было преобразовать ее, воспользоваться жестокимъ урюкомъ, преподаннымъ нѣмцами, не только усилить ее численно, настроить крепостей, израсходовать милліарды на свои военныя силы, но и поднять обра зовательный цензъ офицеровъ, равняться со врагомъ въ общей и спеціальной образованности.
И въ теченіе двадцати пяти лѣтъ эта программа неустанно выполнялась. Но такая напряженная подготовка къ будущей схваткѣ съ нѣмцами на почвѣ шовинизма съ мечтами о реванше — сдѣлала то, что третья республика гораздо болѣе, въ сущности; проникнута милитаризмомъ, чѣмъ это было при Наполеонѣ III-мъ.
По внѣшности Парижъ, какъ и четверть вѣка назадъ — вовсе не царство «военщины», потому что офицеры, по прежнему, ходятъ въ статскомъ платьѣ, а солдатъ, несмотря на то, что ихъ всегда много въ парижскихъ казармахъ, все-таки же видно меньше на улицахъ, чѣмъ, напр., въ Берлинѣ и даже въ Вѣнѣ.
Отъ прежнихъ порядковъ остался только обременительный и ненужный обычай: тыкать вездѣ военныхъ часовыхъ, при зданіяхъ совершенно гражданскаго характера, вплоть даже до казеннаго дома, гдѣ жилъ архіепископъ парижский.
Армія — балованное дитя всей націи; на нее возлагаютъ огромныя надежды и ея бюджетъ съ каждымъ годомъ все растетъ и растетъ. Въ колоніальныхъ экспедиціяхъ и войнахъ, которыя вела и до сихъ поръ ведетъ третья республика, симпатіи всегда на сторонѣ арміи, взятой въ цѣломъ. Если кто виноватъ, то виновато непремѣнно министерство и правительство. На военной службѣ сходятся всѣ партіи — легитимисты и бонапартисты изъ высшихъ слоевъ общества, нежелающіе служить республикѣ, какъ чиновники, и считающіе своимъ долгомъ нести военную службу. Поэтому, не только въ кавалерійскихъ, но и въ пѣхотныхъ полкахъ множество молодыхъ людей аристократическаго происхожденія. И по части образованія, еслибъ теперь пруссаки захватили въ какомъ-нибудь сраженіи слишкомъ сто офицеровъ и привели ихъ обѣдать въ одну изъ гостиницъ Майнца, то между ними, конечно, нашлось бы какъ разъ столько же офицеровъ безъ общаго и спеціальнаго образования, сколько тогда было кончившихъ курсъ въ Сенъ-Сирскомъ училищѣ.