Майор сел за руль, лихо развернулся и помчался обратно в город.
Плотников проводил его взглядом и направился к сержанту.
— Как тебя звать-то? — спросил миролюбиво, сбивая фуражку на затылок.
— Сергеем,— ответил сержант, глянув чуть исподлобья.
— В каких войсках служил?
— В танковых. Механик-водитель. Имею удостоверение на право вождения автомобиля и мотоцикла.
— Это хорошо,— будто раздумывая, заметил Плотников.— Правда, пересесть с танка на мотоцикл — это вроде как со слона на пони, но это ничего, привыкнешь. Опять же в танке жестковато, трясет здорово... Или, может, сейчас диванов понаставили?
— Трясет, товарищ старший лейтенант. Еще как! — не сдержав улыбки, ответил Савин и посмотрел на Плотникова открытыми веселыми глазами.
— Ну и добро, сержант Сергей.— Плотников ухмыльнулся и похлопал жезлом по голенищу.— А я, следовательно, Павел Антоныч. Но это когда большого начальства вблизи не просматривается.
— Понял, товарищ старший лейтенант,— ответил Савин, и его молодое лицо стало совсем юным, даже веснушки на носу проступили.
— Ты мне скажи — завтракал? — спросил Плотников.
— Чайку стакан заглотил. Холодного, правда. Титан у нас в общежитии сломался.
— А я ночью бутерброды жевал,— сказал, морщась, старший лейтенант и глянул на часы.— Первое дело перед службой — горячим заправиться. Есть тут неподалеку, в поселке у химиков, хорошая столовая.
Плотников откинул тент коляски, сел в нее и протянул Сергею ключ зажигания.
— Заодно глянем, как ты на этой танкетке удержишься. Или, чего доброго, меня, старика, где-нибудь на повороте одним местом на дорогу посадишь?..
Савин засмеялся негромко, но, видно, еще робел и мотоцикл завел не сразу.
— Не суетись,— подсказал Плотников, наблюдая за действиями Сергея,— машина степенность любит, солидность.
«Урал» наконец фыркнул, выбросил из глушителей клубы дыма, Савин выжал сцепление и уверенно включил передачу.
— Пока давай прямо,— сказал Плотников,— через три километра, у развилки, налево.
Крепко держа подрагивающий руль, Сергей возбужденно кивнул. Ветер со свистом обтекал плексигласовый щиток с дюралевой окантовкой. Доехали до столовой быстро и в раздевалке, сняв куртки, с удовольствием помыли руки горячей водой.
Полная, раскрасневшаяся от кухонного жара раздатчица с видимым удовольствием налила им щей доверху. Плотникова она знала давно и потому подкинула им в тарелки еще по доброму куску мяса.
— Наполняйтесь, горемыки дорожные. Пустых, не ровен час, ветер с тракта сдует. Кто тогда у меня в такую рань пробу будет снимать? — улыбаясь, говорила она.
— Не будь ты, Зинаида Зотовна, всегда на боевом посту, не пекись так о мужицком аппетите, здесь бы химкомбинат строить не стали. Да и сама ты вкус в еде знаешь.
— Скажете тоже, Павел Антоныч,— притворно обиделась раздатчица.— И вовсе не с еды я так раздалась.
— С чего же вдруг? — удобнее усаживаясь перед пышущей паром тарелкой, спросил Плотников.
— С тоски, Павел Антоныч,— хохотнула раздатчица.— Исключительно с женской тоски. Уж очень вы мужчина видный!
— А что,— шутливо посерьезнел старший лейтенант,— вполне вас понимаю, Зинаида Зотовна. В меня еще как влюбиться можно. Малость подкормить бы только.
— Об этом не беспокойтесь,— певуче протянула Зинаида.
— Ты бы у ней, Антоныч, ел бы да ел, а она бы тем временем на твоем мотоцикле гоняла,— вступила в разговор пожилая добродушная повариха.
— Ой, мамочка родная, приревновала меня Прасковья,— шутливо всплеснула руками раздатчица.
Хлопнула входная дверь — и ввалилась толпа строителей с ночной смены. Помещение столовой враз наполнилось гулом, звяканьем кассового аппарата, подносов, ложек и вилок.
— Правда, очень вкусно,— отодвигая пустую тарелку, сказал Сергей.— И недорого.
— С душой женщины работают,— согласился Плотников, все еще чему-то улыбавшийся,— как для домашних. Второе-то ешь, чего отставил?
— Наелся уже, Пал Антоныч. Не лезет.
— Ты что, миллионер? Неизвестно, когда еще сегодня перехватить удастся. Так что давай отставим разговорчики...
Когда они встали из-за стола, Плотников, уходя, помахал рукой Зинаиде, а та засмеялась, кивнула головой. Вышли на крыльцо, охотно закурили. Над еще не дымившимися трубами нового комбината занималось радостное весеннее солнце.
До полудня время пролетело быстро. Плотников учил Сергея правильно и тактично проверять водительские удостоверения, технические паспорта и путевые листы.
— Главное, Сергей, не просечку в талоне сделать. Главное— научить людей ездить безопасно для себя и для других. Это я называю основой нашей службы, хотя, может, и выражаюсь малость высокопарно. Вот такой линии и надо подчинять свою работу. Каждый шофер отдельного подхода требует. Одного водителя достаточно пожурить, второму — предупреждение сделать, а у иного надо права придержать, а самого направить на комиссию. Мы часто видим, так сказать, исход, результат нарушения, когда налицо разбитая техника или, того хуже, есть пострадавшие. А ведь основную массу нарушений не знаем, они совершаются без нас, дорог и улиц сотни, а автомобилей тысячи. Вот и рассуди. Если мы не привьем людям навыков правильной и безопасной езды, то вся эта идея нашей автомобилизации зайдет в тупик. Полетит вверх колесами. А теперь скажи: основную мысль понял?