Выбрать главу

— Ничего, — отмахнулся Вадим, — отобьёмся с божьей помощью. Бог не выдаст, свинья не съест. В следующий раз умнее буду. И, да. Спасибо, выручили!

— Спасибо скажи тётке Ларисе, вот бой-баба, с ружьём на улицу выскочила.

— Скажу.

— Спасибо на хлеб не намажешь, что делать будешь, если они вернутся? — задал животрепещущий вопрос Фомин.

— Не если, а когда, — внёс ясность Вадим.

— Когда? — в глазах Вали мелькнул испуг, она до сих пор принималась трястись мелкой дрожью, переживая прошедшие события.

— Думаю, скоро. Базар у нас будет серьёзный, но на моих условиях.

— С чего ты так решил? — задала за всех вопрос Ирина.

— Когда меня попросили прилечь на землю и принялись оглаживать бока, я почему-то не мог ни о чём думать и только в голове крутился старый анекдот про дедка-экстрасенса, на которого наехали братки. Дедок обиделся и наградил их поносом. Те день терпели, два, на третий день стало им невмоготу и они взмолились, чтобы дед освободил их от напасти, любые деньги сулили. Посмотрел на них дед и говорит: мол, снимает он с них епитимью, езжайте домой — зассанцы. Не знаю чем, не знаю как, но я шарахнул по уродам проклятием, чтобы у них сфинктеры не держали. От всей души приложил, — под общий хохот закончил Вадим.

— Сурово! — отсмеявшись, сказал Фомин. — Да, Вадим Михайлович, страшно быть твоим врагом. Вечером лёг спать нормальным, а утром проснулся со вторым хе…., инструментом на лбу. Но знаешь, этих мужиков не жалко, они честно заработали. Мне кажется, что они вряд ли найдут бабку, которая освободила бы их от твоего подарочка, так что покупай освежитель воздуха и жди гостей.

Иланта. Великий Лес. Элиэль — дочь бывшего Владыки Ратэля…

Элиэль активировала сторожевую паутинку, осмотрелась вокруг, отмечая каждый валун, куст и широкий лист лопуха, задержала взгляд на колдующем у костерка Ируэле, шагнула в заросли широколистного трубника и скинула с себя мужского покроя одежду.

— Бр-р, — зябко поёжилась молодая эльфийка, сунув ножку в заводь.

Да, горные речки южных пределов Великого Леса это вам не горячие источники родного Медового урочища, в которых можно было нежиться часами, наслаждаясь массажем головы. Сильные пальцы Тивиэль одинаково хорошо разминали мышцы плеч и нежно касались затылка, лёгкими касаниями пробегались от висков до основания шеи. От умелых рук служанки всё тело покрывалось мурашками наслаждения, а не бледно-синими пупырышками, которые порождались ледяным дыханием прозрачной воды, стекающей с отрогов Северных Скалистых гор.

Элиэль вздохнула, зачерпнула из холщового мешочка добрую порцию мыльного порошка и решительно вошла в обжигающе холодную воду. Окунувшись с головой, она быстро намылилась. Пальцы девушки на мгновение остановились на голове, мимолётный миг грусти и сожаления об оставшихся в прошлом причёсках и длинных, до попы, шелковистых волосах и руки остервенело взлохматили коротко стриженую шевелюру. Прочь сожаления, прочь…. Потерять волосы не так страшно, как потерять голову. Придёт время и она отрастит косу. Только когда оно придёт?

От прозвучавшего громкого щелчка Элиэль дернулась и вторично нырнула с головой, в следующий миг гибкая девичья фигура, взметнув фонтан брызг, была на песчаном пятачке, в руках у девушки поблёскивали благородной сталью узкие ножи. Любой видящий маг смог бы разглядеть несколько боевых плетений, готовых сорваться в атаку. Даже купаясь, эльфийка не снимала с голеней специальных перевязей, в которых скрывалась пара узких ножей, любовно отточенных до бритвенной остроты и несколько защитных амулетов. В любом состоянии девушка держала наготове три-четыре плетения, для активации которых достаточно было вставить ключевую руну. Парадокс, эльфийка не стеснялась обнажаться, но без оружия чувствовала себя бесстыдно голой. Годы вынужденного бегства, последовавшие за смертью отца, научили её одному немаловажному правилу — всегда быть во всеоружии. За два года Элиэль научилась убивать и отучилась краснеть и закрывать руками свои прелести. Ируэль накрепко вбил в её прекрасную головку инстинкт воина, который первым делом хватается за клинок и активирует магический щит, а не стыдливо прячет груди. Наставник, ставший для девушки настоящим отцом, говорил, что врага иногда полезно ошеломить аппетитными полушариями с острыми бугорками сосков, после чего можно смело выкалывать похотливые зенки, ведь мужчины, будь они хоть орками, хоть людьми или эльфами, чаще всего не ожидают никаких действий от женщины застигнутой неглиже. Таким образом, преимущество оказывается не у сильного мужика, а казалось бы слабой дамы. Главное правильно им распорядиться и первой ткнуть ножом или заклинаем.

— Спокойно, Эль, — невозмутимо сказал Ируэль, флегматично рассматривая разбросанные по поляне дымящиеся ветки.

— Что произошло?

Резкое движение ножкой и подброшенная перевязь с узким клинком влетает в руку девушки. Движения настолько быстрые, что не подготовленный человек вряд ли разглядел бы момент, когда из руки, завладевшей облегчённым мечом, исчез нож.

— Земляной орех, Тарг его задери.

— Понятно, — ухмыльнулась эльфийка.

Наставник умудрился развести костёр над земляным орехом, скрытым тонким слоем почвы. Был бы тот зрелым, ничего бы не произошло. Сердцевина спелого ореха, спрятанная под толстой скорлупой, напоминает сливочное масло, от жара зрелый плод просто трескается, а вот зелёный, заполненный сладковатым, приятным на вкус молочком, превращается в маленький котёл, закрытый плотной крышкой. Иногда котёл даёт трещину и лопается, иногда взрывается. В этот раз произошло второе.

— Ты или домывайся, или облачайся. Или ждёшь, когда комары ягодицы облюбуют? — язвительно сказал Ируэль.

На высказывание наставника девушка презрительно фыркнула, пара мгновений и только колышущиеся толстые листья трубника, напоминали о том, что кроме хмурого эльфа на поляне был ещё кто-то.

Ируэль тщательно просканировал грунт под ногами, проверяя его на сокрытые сюрпризы, не хотелось бы вторично выглядеть растяпой, то-то Эль посмеётся. Мол, сколько выговаривал, а сам хуже первогодка, топающего в лесу, как стадо барлов во время гона. Надо же так по-детски лопухнуться…. Эльф недовольно качнул головой, потёр уродливые шрамы на левой половине лица и, призвав заклинанием раскиданные по поляне головёшки, устроил новое кострище между выступающих корней старого дуба, который занимал ближний к реке край поляны. На месте бывшего кострища уже вовсю пробивалась молодая зелёная травка, свежее пятно которой ярким бельмом выделялось на фоне чуть повядшей летней зелени. Пройдёт несколько часов, магия развеется и ни один следопыт не сможет отличить молодую былинку от старой. От места, где когда-то полыхал костерок не останется и следа.

Пока Элиэль мылась, Ируэль освежевал подстреленного ученицей час назад жирного зайца, натёр тушку смесью специй, чуть подсолил и насадил на ветку. Через минуту у костра в землю были вбиты две рогулины и ужин занял положенное ему место над раскалёнными углями. Вскоре над поляной поплыл вышибающий слюнки аромат зайчатины. Казалось, что эльф целиком и полностью погрузился приготовление пищи, подкидывает в костёр ветки, выгребая палкой из него горячие угли и подкладывает их под пекущееся мясо, но открывшаяся постороннему взгляду картина не соответствовала бы истине. Кашевар внимательно следил и за охранной паутиной и за юной эльфийкой, которая после купания состирнула одежду, переоделась в сухой запасной комплект и теперь, устанавливая сторожевые маячки и настраивая для незваных гостей, буде такие, нехорошие ловушки, ходила широкими кругами вокруг лагеря.

— Какой аромат! — раздалось в какой-то момент за спиной, острый кинжал кольнул эльфа между лопаток. — Умираю с голоду.

Ируэлю стоило больших усилий сохранить маску невозмутимости. Оставив вместо себя фантома и незаметно накрывшись пологами, воспитанница застала его врасплох. Что ж, ему стоит похвалить их обоих: Элиэль оказалась прекрасной ученицей, а он отличным наставником. Девушка с блеском усваивала преподаваемую науку, если так пойдёт и дальше, то скоро ему нечего будет передавать воспитаннице. Дальнейшим наставником девушки станет опыт и набитые от собственных ошибок шишки.

— Очень хорошо, поздравляю!

— Спасибо, наставник, — улыбнулась Элиэль, радостная от того, что ей наконец-то удалось перехитрить учителя.