Заточена в собственном теле.
Это звучит настолько абсурдно, что хочется смеяться. Неужели вот в этом амплуа я проведу остаток жизни? Она будет недолгой… эта жизнь. В этом я не сомневаюсь. В любом случае, мой поступок приравнивается к предательству. Пусть я действую и не по своей воле.
Всем достаточно просто посмотреть на меня, точнее на ту эльфийку, которая сейчас уверенно вышагивает по нижнему этажу башни Кирит Унгол, чтобы увидеть в ней изменницу и Темную чародейку. Никогда не думала, что способна променять Свет на Тьму. Впрочем, это и не мой осознанный выбор. Лишь проигрыш в войне неравных сил.
— Что вы копаетесь, крысы? — голос, который когда-то принадлежал мне, разносится по этажу с нескрываемым презрением. Голос Саурона, так меня здесь прозвали. Не раз уже слышала нечто подобное из гнилых уст орков. Они боятся меня. Точнее той силы, которой сейчас располагает мое тело. — Темный Властелин ждать не будет! Шевелитесь! — хочется закрыть уши и больше никогда не слышать собственный голос.
Здесь отовсюду разит черной магией, она подавляет и пугает меня. Хотя, больше всего сейчас меня страшит неизвестность и будущее. Да, я продолжаю верить в победу Гондора. Но что будет со мной? Не с моим темным амплуа, а со мной. Той, кто заточена внутри и пытается не сойти с ума.
Замечаю в своих руках длинный изогнутый меч, выкованный из черного металла. Кажется, это место хочет полностью обратить меня в свою религию, вырядив во все черное, а ко всему прочему, еще и вручив какой-то безвкусный и бесполезный клинок. Будь они все умнее, оставили бы мне эльфийское оружие.
— Никто не присягал эльфийской шлюхе, вроде тебя, — потирая бок, сообщает мне один из моргульских орков. Я говорила, что у них мозгов размером со спичечный коробок? Проверить это оказывается очень легко. Не знаю, как все эти орки встретили меня здесь, но сейчас они явно не пылают восхищением от того, что приходится подчиняться «эльфийской шлюхе». По крайней мере, находятся отдельные представители этой расы, которые не бояться высказаться вслух.
Лучше бы они все молчали. Эльфийская шлюха… Не только мне не нравится подобное обращение, но и той, кто пользуется моим телом. Даже не знаю, как ее назвать, ведь о происхождении темного либидо я не имею ни малейшей догадки.
— Я возьму в расчет вашу учтивость, — притворно сладко произношу «я», резко поворачиваясь к особо смелому и одновременно неимоверно глупому орку. Кожа на руке начинает покалывать. — Но к вашему несчастью, я куда сильнее и злее вас всех вместе взятых, — чувствую ухмылку, растягивающуюся на моем лице.
Вскоре физиономия говорливого орка искажается от страха. Наверное, я еще никогда не видела подобного выражение на мордах этих мерзких отродьев. Второе «я» уверенно поднимает руку, при этом сжимая ее в кулак. От меня не утаивается и то, что темное начало использует далеко не все свои возможности.
Как только кулак смыкается окончательно, к всеобщему зрелищу предстает смертельно осунувшаяся морда орка. Тонкая струйка крови стекает из раскрытой пасти монстра. А через миг черная смолянистая жидкость сочиться уже изо всех щелей. Зрелище не из приятных. А у меня даже нет возможности закрыть глаза.
— У кого-то еще есть претензии ко мне? — выразительно спрашиваю «я», окидывая каждого присутствующего взглядом. Орки тут же делают вид, что заняты чрезвычайно важными делами, даже если это просто «важное» ничего неделание. Главное, как они, видимо, считают — это состроить важную мину и сделать вид, что меня и вовсе нет среди них.
Впрочем, мне бы тоже хотелось сделать вид, что меня здесь нет. Примерно в таком ключе прошло еще несколько дней, только вот орков стало меньше. Не так ощутимо, как мне хотелось бы, но небольшая часть все же куда-то ушла. Еще одним минусом моего беспомощного состояния является то, что я абсолютно не представляю, что задумал Саурон.
Лишь изредка в голове мелькают мысли о захвате Гондора, Рохана и всего того, что вообще есть в Средиземье. Несмотря на все эти кровожадные планы, я с облегчением понимаю, что зародились они далеко не в моей голове. Это скорее проделки Некроманта. Или же лишь небольшие отголоски немой беседы моего альтер-эго с Сауроном. В любом случае, я рада, что не стала тем, кто генерирует подобные «гениальны» идеи.
В один из особенно сложных для меня дней мне вновь удалось узреть Девятерых. Не хотелось бы мне встретиться с ними в бою. Особенно в то время, когда они восседают на этих ящерах, которых также сложно спутать с драконами, как гнома с эльфом. Но не это поражает меня больше всего.
Саурон, хоть и не бросает все свои силы на захват Минас Тирита, но с готовностью отправляет туда Ангмарского Короля-Чародея. Ну, ничего, я сейчас поднаберусь сил и вновь попробую вернуть себе контроль. Властелин Колец еще пожалеет о том, что связался со мной.
Но, как и следовало ожидать, все мои попытки оказываются провальными. И, к сожалению, после каждой подобной борьбы за главенствующее место я теряла слишком много сил. Не знаю, сколько прошло времени с моего прошлого сознательного присутствия в теле. Может, всего несколько минут, а может, и несколько дней.
«Перестань бороться, глупая девчонка!» — впервые с ночи в Эдорасе я вновь слышу этот голос. Только вот теперь я прекрасно понимаю, кому он принадлежит. Голос обретает формы, очертания и предстает передо мной силуэтом, облаченном в черные латные доспехи.
Ха! Не он один пытается убедить меня в чем-то. Жаль, что даже на пороге своей смерти я продолжаю придерживаться принципа «не делай то, что тебе приказывают». Я буду бороться до тех пор, пока последние крупицы жизни не покинут мое тело. И я искренне верю, что это случится как можно позднее.
«Тогда насладись смертью своих друзей», — голос снова пропадает, а я понимаю, что вышла из башни. Ощущение холодного равнодушия сильнее укрепляется в сердце. Но помимо этого чувствую, как сердце болезненно стучит в груди. Если Саурон ввел в игру и мое темное амплуа, то дела обстоят хуже, чем я могла предположить.
Прошло по меньшей мере около недели с моей последней встречи с Братством. С Леголасом… О, Эру, как мне хочется вернуться в ту ночь и все сделать по-другому. Я не должна была внимать голосу, не должна была его слушать. В первую же секунду, как Саурон заговорил со мной, я должна была выгнать его из своей головы и сразу же побежать к Митрандиру.
Но я же вновь решила бороться со всем сама, не прося ни у кого помощи. Мысленно фыркаю на свою наивную глупость. Если бы даже я смогла побороть Некроманта, то эта война не была бы такой трудной.
Тем временем, армия Саурона подходит к высоким крепостным стенам, которые отделяют нас от остального мира. «Светлого и живого мира», — мысленно произношу я. Смог и воздух, полный пепла Роковой Горы осточертел мне за все эти дни, а отсутствие солнца жестоко напоминает коридоры Казад Дума.
Медленно приближаюсь к стене в то время, когда несметная армия Саурона останавливается за моей спиной. Уйдя в свои мысли, я только сейчас замечаю, что восседаю на вороном коне, которого, наверное, с рождения поят кровью и кормят исключительно мясом. Другого объяснения спокойствия лошади я не могу придумать.
Тяжелые ворота медленно расходятся в разные стороны, пропуская меня в долину. Конь послушно ступает по каменистой почве. В глазах защитников Минас Тирита вспыхивает непонимание и любопытство. И лишь семеро воинов, стоя ближе всех к вратам, ждут подвоха. Знакомые лица взирают на меня, при этом не видя лица. Плотный капюшон скрывает его до поры до времени.
Истерический и такой чужой для меня смех слетает с моих губ. Если бы меня спросили, что такое безумие, я бы рассказала то, что чувствую сейчас. Это кажется одним из самых жутких кошмаров в моей жизни. Даже нападение орков тускнеет на фоне того, что я вижу сейчас.
Ужас мелькает на лицах моих друзей. Но больнее всего смотреть в голубые глаза лихолесского эльфа. Лучше бы они думали, что я умерла, чем видеть то, в кого меня превратили. Послушная собачонка Саурона, вот кто я. Одним легким движением откидываю капюшон с головы.