Вряд ли ученые признавались даже самим себе в том, что такое отношение к жизни возникло у них под влиянием шестерых человек из других эпох, которые относились к жизни именно так. Работали быстро, даже с каким-то ожесточением. На звезду Даль поглядывали теперь с опаской. Красивое светило оказалось коварным. Хотелось поскорее сделать все и оказаться подальше от него.
- Нет, Уль, это не мед, а желчь, какой-то сгусток желчи. И даже не желчь. Большая желтая дикая кошка, что притаилась в засаде и ждет, пока охотник подойдет поближе... Готово.
- Закрепляем.
- Есть. Тяжелая штука...
- Ты носил и потяжелее, верно?
- То была охота. Удачная охота. Тот груз не тяготил. Вот я помню...
- Сейчас тоже охота, Питек. Большая охота. Осторожно, Рука: доверни-ка еще...
- У нас будет пять стрел в воздухе, капитан.
- Да, Рука: пять стрел в воздухе. Стрелять будем быстро и точно. Рыцарь выведет нас точно на цель.
Уве-Йорген подключал фидер. Он поднял голову:
- Впервые в жизни буду действовать оружием, об устройстве которого не имею ни малейшего представления. Странное чувство.
- Не беспокойся, Рыцарь. Преимущества на нашей стороне: мы в латах, а враг раздет догола: Не по-рыцарски, верно?
- Даль - не рыцарь. Скорее - сарацин с закрытым лицом.
- Разве они закрывали лица. Рыцарь?
- Ну, бывало и так. Однажды... Но мне пора подключать второй. Заканчивайте.
- Сарацин - это человек? Нет, Рыцарь, Даль - все-таки дикая кошка. Злобная, глупая дикая кошка. И ее донимают блохи.
- Какие еще блохи? Давайте, давайте, ребята. Так что за блохи?
- Это была не пчела - то, что я видел тогда. Я подумал о пчеле, когда решил, что звезда похожа на мед. Но это кошка, которая сначала притворилась медом. И не пчела, пчелы не ползают по диким кошкам: то была блоха, черная блоха на желтой шерсти... Стоп! Хорош!
- А я и забыл. Все никак не соберусь поглядеть снимки. Ты отдал их ученым?
- Да, только они тоже не смотрели: все считают и считают.
- Хорошо, это не к спеху. Главное мы знаем. Нет, конденсатор вдвоем не поднять. Ну-ка, все разом! Взяли!
- Благодарю вас, капитан. Работа сделана, я бы сказал, блестяще. Откровенно говоря, я даже не ожидал... Все очень хорошо. Теперь надо заряжать батареи. Режим экономии. Все силовые установки - на зарядку батарей. Следить надо очень внимательно, но взять полный заряд.
- Я знаю. Мы ведь занимались этим.
- Да, но то ведь были лишь испытания...
- Это не имеет значения.
- Я очень рад, "капитан. Что, коллега Аверов?
- Здравствуйте, капитан Ульдемир. Одну минуту... Последние записи подтверждают, что мы правы: процесс развивается в принципиальном соответствии с Кристиансеном.
- Мне очень приятно услышать об этом... У вас есть что-то к капитану?
- Только одно. Когда можно будет приступать?
- Если заряжать батареи по правилам, то через шесть дней: пять - на зарядку, и один - чтобы вывести сопространственный дренаж...
- Разумеется, по правилам, капитан, только по правилам, прошу вас. Ни малейшей небрежности, ничего такого...
- Разумеется. Мы сделаем все точно так, как нужно.
Катер вплыл в эллинг. Створки сошлись, зашипел воздух. Капитан Ульдемир снял перчатки и откинулся на спинку сиденья.
- По-моему, все в порядке.
- Да-да, вы совершенно правы. Должен сказать, снаружи, из пространства, все это выглядит весьма, весьма внушительно. Я как-то не представлял... Да, просто устрашающе. Если бы я был жителем звезды Даль, то испугался бы, честное слово.
- К счастью, на звездах не живут. А установка хорошо вписалась, эмиттер смотрится просто красиво. Я получил эстетическое наслаждение...
- О, да вы эстет, коллега Аверов. Ну, вам простительно: установка ведь - ваше творение...
- Наше: где были бы мы без ваших теоретических предпосылок?
- Ну, разумеется, но конструкция ваша, друг мой, только ваша. Итак, можно считать, что у нас все готово? Коллега Аверов?
- Да.
- Капитан Ульдемир?
- Батареи заряжены полностью.
- Вы обеспечите нужную точность наводки?
- Мы произведем маневр сразу же, чтобы в нужный момент только скорректировать наводку. Когда начнем отсчет?
- Сейчас - отдых. Чтобы в решающий миг ни у кого не дрожали руки. Начнем через четыре часа.
Оставалось четыре часа, и делать было совершенно нечего. Еще раз пройти по постам, постоять у механизмов, послушать, как журчат накопители, как едва слышно гудят батареи, почувствовать, как пахнет нагретый металл... Что еще? Лечь в койку? Уснуть не уснешь, и, чего доброго, еще нагрянут воспоминания... Сад памяти? Нет...
Капитан Ульдемир потер лоб. Что-то мешало расслабиться на эти четыре часа. Нехорошо. Раз что-то мешает, значит, что-то не в порядке. Капитан Ульдемир всю жизнь доверял своей интуиции, и сейчас не было причин сомневаться в ней.
Хорошо; мысленно пройдем еще раз по всем операциям в правильной последовательности. Вспомним каждую деталь, всякую мелочишку...
Это заняло еще час. Оставалось два часа.
Может быть, вызывает сомнение кто-то из людей? Устал, нервничает? У кого-то может в самый неподходящий момент дрогнуть рука, и собьется наводка или раньше времени произойдет разряд?
Вспомним, как вели себя люди. Еще полчаса.
Нет, люди вели себя хорошо. Да и как иначе могли вести себя такие люди? С ними можно не то, что обстрелять звезду, - с ними можно направить корабль в самый центр звезды, и никто не дрогнет.
Тогда что же мешает успокоиться? Может быть, что-то в нем самом?
Нет, он спокоен раз и навсегда. Нет смысла ни о чем жалеть, а значит нет причин и бояться.
Что же, что же, что же?.. Где та мелочь, та Кусачая блоха?..
Стоп!
Блоха?
Что же все-таки видел Питек? То пчела, то блоха, но что это было на самом деле?
Четыре часа миновали.
- Сто четырнадцать... - вея отсчет компьютер. Минутная пауза.
- Сто тринадцать...
Уве-Йорген, первый пилот, откинулся на спинку кресла, помахал в воздухе кистями рук, поиграл пальцами. Снова выпрямился.
Послышались шаги.
- Сам грядет, - сказал Иеромонах.
Но это были ученые. Они заняли места.
- Все готово, я надеюсь? - спросил Шувалов.
- Сто... - пробубнил компьютер.
- Я не вижу капитана, - проговорил Аверов, оглядевшись.