Но так же, как собор построен не только для редких посвящений в епископы, так и Стоунхендж создан не только для наиболее заметных моментов годового оборота солнца. Там происходило множество ритуалов, большинство из которых тянулись из тысячелетних обычаев строителей хенджей. Мы точно не знаем, что это были за ритуалы, но можем предположить, потому что просьбы человека к богу с тех пор практически не изменились. Наверняка, это были ритуалы смерти (похороны), брака (свадьбы), вознесения благодарности (праздники урожая), просьбы (молитвенные собрания), эпизодические ритуалы (крещение, первое причастие, конфирмация), празднования светских событий (коронация или другие государственные праздники). А также и регулярные службы, отправляемые каждый год. Несомненно, некоторые из этих действий были более важны, чем сейчас, ритуалы исцеления, например, или эти церемонии были связаны с сельскохозяйственным годом. Лучшую дискуссию о том, что лежало за этими ритуалами, я нашёл в книге Обри Берла «Доисторический Эйвбери» — монумент был построен, чтобы охватить в себе все религиозные нужды общества. Перед Стоунхенджем стояла та же задача, но в отличие от Эйвбери он акцентировал внимание на точке заката солнца в день зимнего солнцестояния. Из этого можно предположить, что в нём уделялось большое внимание смерти: смерть старого года, и надежды на возрождение в новом году.
Смерть тесно связана с хенджами. Ребёнок с разбитой топором головой похоронен почти в самом центре Вудхенджа. Имеются захоронения и в Эйвбери (в том числе и хромой карлицы во рву), и в Стоунхендже. Существование этих захоронений (забудем пока о небесных явлениях) опровергает модную теорию о богине земли как о верховном божестве, и о том, что она руководила мирным матриархальным обществом без жестоких богов-мужчин. Имеется слишком много свидетельств того, что смерть и жестокость тесно связаны с монументами, чтобы эта теория оказалась верной. Эти монументы не кладбища, но выяснилось, что какую-то часть своей истории Стоунхендж использовался в качестве хранилища золы от кремации. Но захоронения, встречающиеся внутри хенджей, скорее всего всё-таки были ритуальными: главные церемониальные жертвоприношения или случайные смерти (например, лучник в Стоунхендже), которые совпадали по времени с какими-то критическими событиями в истории храма. Предполагают, что умерших укладывали внутри монументов, а после того, как они разлагались естественным образом, кости уносили и хоронили в других местах. В средневековой Европе верили, что чем ближе захоронение к священным реликвиям, обычно хранившимся в алтаре церкви, тем быстрее умерший окажется в раю в Судный День, возносясь вслед за святыми. Нечто похожее возможно практиковалось и в крупных хенджах, таких как Стоунхендж, вокруг которого множество могильных курганов. Близость храма и захоронений порождает идею, что круглые хенджи рассматривались как связующее звено между жизнью и миром потусторонним, куда уходят умершие. Миром, который, несомненно, представлялся располагающимся на небе, потому что задолго до любых хенджей могилы ориентировались на солнце, луну или заметные звёзды. Лучший пример такой величественной могилы неолита — это Ньюгрэйндж в Ирландии (храм, увиденный Камабаном за морем), где через проход, проложенный сквозь могильный холм, лучи восходящего в день летнего солнцестояния солнца достигают центральной части погребальной камеры. Этот потрясающий монумент — его великолепно восстановили — был построен по меньшей мере за две сотни лет до того, как были сооружены первые вал и ров в Стоунхендже, и его существование предполагает, что связь между умершими и небом уже была прекрасно установлена в четвёртом тысячелетии до нашей эры.