– Чему ты удивляешься – Рыжебородый не дает им спать и толкает по ночам рукоятью своего молота! Их хоть не корми – только дай подраться! – со смехом крикнул племянник Халькеля Аслак Облако, получивший свое прозвище за пышные кудрявые волосы, стоявшие облаком вокруг головы.
– Боги за что-то сильно огневались на конунга фьяллей, – переждав общий смех, спокойно заметил Фрейвид. – Светлые асы предупреждали Фьялленланд «гнилой смертью». Почти половина дружины Модольва Золотой Пряжки умерло от нее, а из моих людей не заболел ни один раб. Разве это не доказательство гнева богов? Но они почему-то обвиняют в этом нас и какую-то ведьму, наславшую на них мор.
– Так чего же мы ждем? – Гримкель ярл вскочил на ноги, пытаясь перекричать Халькеля и прочих родичей, тоже открывших рты. – Сами боги дают нам знак, чтобы проучить этих козлиноголовых! Другого такого случая не будет! Торбранд лишился жены, сыновей, шестнадцати кораблей и сколько-то там сотен дружины! Сейчас его можно взять голыми руками! Мы должны…
– Ты должен помолчать! – резко перебила его мать, старая Йорунна. Она не принадлежала по рождению к Лейрингам и была умнее их всех. Благодаря решительному и властному нраву она после смерти мужа, Бергтора Железного Дуба, на деле стала главой рода и уверенно правила своими взрослыми сыновьями, включая Тюрвинда хёвдинга и Гримкеля ярла. – Дай сказать конунгу! – приказала старуха, и Гримкель так и замер с открытым ртом, не смея спорить с матерью. – Пока еще не один ты решаешь, с кем и как квитты будут воевать!
Стюрмир конунг с признательностью посмотрел на старую хозяйку. Благодаря ее уму и здравому смыслу всех Лейрингов часто удавалось склонить к нужному решению, и конунг уважал ее, несмотря на резкий и неприятный нрав старухи.
– Может быть, случай и хорош, но я не сказал бы, что Торбранда Тролля можно взять голыми руками, – заговорил Стюрмир. Ему было не занимать храбрости, но он любил наносить только один удар – быстрый и верный, не требующий повторений. – Козлы упрямы и еще могут бодаться. У фьяллей много людей и много кораблей. Если шестнадцать из них пропали, то за зиму Торбранд соберет еще шестьдесят. Он упрям как оба Небесных Козла сразу. Всю зиму он будет ездить по Фьялленланду и собирать войско.
– Мы должны опередить их! – крикнул Халькель.
– А разве у тебя есть волшебный ларец, из которого вылезает разом целое войско? – насмешливо крикнула ему Йорунна. – И тебе не нужно времени на то, чтобы его собрать?
– Разве у нас мало воинов? – возмутился Халькель. – Квитты! Разве у нас некому воевать?
Гридница разразилась бурей криков. Сотни мужчин стучали чашами, выражая полную готовность идти в битву хоть сейчас. Лейринги самозабвенно орали, а Стюрмир конунг оставался спокоен, как гранитный утес в бушующем море.
– Вы еще забыли про раудов! – стукнув клюкой об пол, закричала Йорунн. Эти вопли доблести ее только злили – она-то хорошо знала, как далеко от похвальбы до настоящего дела. – Матерью Торбранда была сестра Бьяртмара, конунга раудов. Думаете, Бьяртмар об этом забыл? Думаете, он откажется, если Торбранд предложит ему вместе пограбить Квиттинг? Наше железо нравится всем!
– Они обломают об него зубы! – завели Лейринги свою любимую песню.
Кюна Далла поморщилась.
– Неужели нам некого позвать с собой пограбить Аскефьорд? – негромко спросила она. – Не могу поверить, чтобы за сорок лет жизни Торбранд Тролль не нажил себе врагов!
То ли Стюрмир конунг услышал жену, то ли сам думал об этом.
– Может быть, и нам стоит позаботиться о поддержке, – сказал он. – Что ты думаешь об этом, Фрейвид хёвдинг?
– Я думаю, конунг, что тебе стоит спросить совета не у нас, а у богов, – спокойно сказал Фрейвид.
Это был ловкий ход: того, кто просит совета у богов, невозможно обвинить в трусости, а можно лишь похвалить за осторожность и благоразумие. Как раз эти качества и заставили Стюрмира конунга ценить Фрейвида выше, чем все шумное гнездо Лейрингов. Хотя он прекрасно знал, что Фрейвид себе на уме и управлять им совсем не так легко, как крикливыми и безалаберными Лейрингами.
– Это мудрый совет, достойный тебя, Фрейвид. – Стюрмир конунг благодарно наклонил голову. – Завтра мы будем приносить жертвы Тюру и узнаем его волю.
Вдруг в гриднице раздались приветственные крики, сначала несколько, потом целый хор. Кюна Далла сжала руку Ингвильды и кивнула ей на дверь.
На пороге стоял Вильмунд. Он чуть запыхался, как будто бежал, на нем была нарядная шелковая рубаха с несколькими влажными пятнами на груди – видно, он так спешил привести себя в порядок и прийти на пир, что вытирался после мытья кое-как. Его светло-русые волосы тоже были влажными и прилипли ко лбу, но на висках были аккуратно заплетены две тонкие косички и заправлены за уши. Лоб его украшала шитая золотом повязка, на груди сверкала широкая гривна с головками волков, скалящих зубы друг на друга. На поясе его блестели серебром ножны и рукоять нового меча, которого Ингвильда еще не видела, – то ли подарок, то ли добыча? Вильмунд изменился и повзрослел за эти несколько месяцев, в нем появилась уверенность, которой раньше не было. Черты лица стали неуловимо жестче, мужественнее. Глянув ему в лицо, Ингвильда на миг растерялась – да он ли это?