– Как успехи, капитан?
– Держимся, товарищ майор! Половину взвода потеряли убитыми и ранеными. Собираюсь с пленными раненых в расположение отряда отправлять.
– Пленные – это хорошо. Рассказывай, что было.
Середа быстро, без лишних подробностей обрисовал картину, предполагаемое соотношение сил и то, что известно из допроса пленных. Помолчали. Начштаба закурил и продолжил:
– Подмогу я тебе привел. Двадцать человек. Чем богаты, как говорится.
Старлей, тебе еще 3 орудия скоро подвезут. Командовать ими тебе. Все, что смог выбить. Знатно немцы ваш дивизион перелопатили ночью. Две сорокпятки и одна 38-ми миллиметровка – все, что смог выбить, не обессудь.
На двух других дорогах пока более-менее тихо. Через тебя они решили идти, капитан. Но и забрать никого на других заставах не могу. Там тоже постреливают иногда, но вдруг попробуют через них ломануться?
Штаб ночью все-таки подорвали. Думали при артобстреле попали, но нет, именно подорвали. Со связью у всех проблемы. В ближайшие часы связисты обещают обеспечить. Территория отряда – как выжженная земля. Живого места не осталось – все снарядами перепахано. Волчье сейчас проезжали – много местных погибло. Со станции передали, что у них не лучше. Да еще железнодорожные пути в нескольких местах подорвали. Составы не ходят. Вот, кратко, картина из того, что знаю. Связи с вышестоящим командованием тоже нет. Командир отряда, Босый, с вечера как уехал, так больше его не видели.
– Да уж, товарищ майор… Не веселая картина складывается. – подытожил комендант
– Веселого мало. Держимся, капитан, ждем подкреплений. Комендатуру, кстати, твою тоже разбомбили. Зам сейчас занимается эвакуацией местных. Справляется. По-хорошему, я должен тебя отозвать в отряд, там порядок наводить, но ты мне здесь нужен, извини, Середа. Как придет подкрепление, тогда и заменю.
***
Начштаба давно уехал, а командование этого сводного отряда так и сидело в тишине. Только изредка скрипел зубами старлей, все так же, вглядываясь в даль.
– Разрешите?
– Кто там еще?
– Товарищ капитан, позавтракать принесли.
– Давай.
Зашли Ковалев и с ним еще два красноармейца, поставили на импровизированный стол, засыпанный грязью, три металлические банки с немецкими надписями, что-то завернутое в немецкую газету и пол краюхи хлеба.
– Это что?
– Дык, немцы угощают. С отряда поесть ничего не привезли, да и вряд ли дождемся. Сухпайков взяли на сутки, да кто ж знает, сколько еще держаться надо. Да вы попробуйте, хорошее у них мясо, – показав на консервы, – добротно супостаты подготовились…
– Мародерничаете? – без грамма злости спросил Середа
– Никак нет, товарищ капитан – усиливаем оборону. Собрали карабины, боеприпасы, пару автоматов, еще один пулемет раздобыли, ну и покушать немного, да цыбарок бойцам…
– На войне все средства хороши, молодец, Ковалев.
– Товарищ капитан, тут такое дело… Москаленко в свое время танкистом, мехводом, послужил. Просится в немецкий танк залезть, что прямо перед высоткой стоит. Говорит, может, получится разобраться. Танк обездвижен, не на ходу, но наши гранаты его не повредили практически, только гусеницу сбили. Немцы сами высыпали из него, прямо под ружейные выстрелы. Может, стреляет.
– Пусть лезет, разбирается. В помощь дай ему кого. Нам бы не повредил точно танк в обороне, пусть и немецкий. С остальных, если получится, боеприпасы соберите и туда.
–Товарищ капитан, – встрепенулся артиллерист, – Я тебе наводчика дам. Парень смышленый, может, разберется. Он ранен, но уходить с позиций не хочет. Ходить не может, но в танке бегать и не придется.
Отпустили красноармейцев. Наспех перекусили. Завернутыми в бумагу оказались черствые невкусные сухари и кусок копченой колбасы. У нас колбаса тоже входила в паек, но на вкус была гораздо приятней, да и помягче. Этой только гвозди забивать.
Политруку было поручено распределить пополнение, артиллеристу самому определить место для сорокопяток. 38-ми миллиметровку решили откатить чуть вглубь, спрятать под одним из склонов, как резерв, если кто все-таки прорвется через их позиции. Старлей предложил, если до ночи продержимся, два ствола ночью перекатить из-за высоток и поставить засаду в низине, замаскировать хорошенько, окопать, а то немцы издалека танками обстреливают, а пугануть их нечем.
***
Спустя 40 минут вновь прибывшее пополнение начало копать себе окопы, а те, кто держался здесь с ночи, готовить запасные позиции. Теперь никто не ворчал, все прекрасно понимали, что приказ коменданта во благо. А вновь прибывшие смотрели на защитников этих высоток с почитанием, уважением и даже какой-то завистью. Несмотря на то, что и одни и другие были примерно одного возраста, но у тех, кто пережил эти несколько часов в обороне, под постоянным обстрелом, видевшие смерть своих товарищей, казалось, пережили каждый час боя за год. И потому те, кто еще вчера были двадцатилетними пацанами, превратились в мужчин, физиологически того же возраста, но морально, лет на десять старше себя вчерашних.