— Никогда не понимал, почему ты так паришься по этому поводу. Это такая же потребность, как и еда.
— Скажи это моногамному папаше двоих детей.
— Секс с Донной у меня не случайный, и я не помню, чтобы мы говорили о моей моногамности или об ее отсутствии.
Я уставилась на него:
— Хочешь сказать, ты изменяешь Донне?
— Я хочу сказать, что когда я вдалеке от Донны, в качестве Эдуарда, то секс под вопросом не стоит. Тед — однолюб, Эдуард — не особо.
— Ты понимаешь, что уже два раза сказал о себе в третьем лице? — спросил Мика.
— У него такое иногда бывает — жутковато, да? — спросила я.
— Есть немного, — согласился, Мика.
— Почему тебя так заботит, что у меня могут быть любовницы, когда сама спишь почти с двадцатью мужиками?
— Все мои любовники знают, что они не единственные. Мне не приходится никому врать, и даже умалчивать.
— Мы полиамурны, — сказал Мика. — А значит, каждый знает, что делают другие. Если бы мы были людьми и могли подхватить ЗПП[14], то все равно были бы честны друг с другом, чтобы поберечь здоровье.
— Если это намек, чтобы я был осторожен, то после встречи с Донной я никогда не занимался незащищенным сексом. Я не стал бы подвергать опасности ее и нашу семью.
— Не знаю почему, но меня коробит от мысли, что ты можешь изменить Донне.
— Да она тебе даже никогда не нравилась.
— Я не испытываю к ней неприязни, просто не понимаю, что она делает в твоей жизни. Зато понимаю, что она делает тебя счастливей, чем когда-либо и мне этого достаточно.
— То же самое относительно тебя и некоторых твоих мужчин.
— Я о том — зачем рисковать своим счастьем и семьей из-за траха на стороне? Ведь на кону так много стоит.
— Ты так уверена, что Донна меня не простит?
— Она приревновала ко мне при встрече. И буквально выстраивала вокруг тебя забор. Она не из тех, кто легко делится.
— Она до сих пор не понимает наших с тобой отношений, — сказал Эдуард.
— Большинство мужчин и женщин неспособны дружить без секса, — высказался Мика.
— Потому что стоит переспать, и вы уже не сможете быть друзьями, — добавила я. — Вы можете быть влюблены, быть любовниками, но друзьями уже нет.
— Джейсон один из твоих лучших друзей, а ты с ним спишь, — заметил Мика.
Я усмехнулась, подумав о белобрысом вервольфе, менеджере и танцоре в «Запретном Плоде»:
— Джейсон другой. Джейсон это… Джейсон, и он был лучшим другом Натаниэля еще до того, как я начала с ними спать.
— Эта улыбка у тебя на лице не совсем дружественная, — отметил, Эдуард.
— Джейсон единственный человек, секс с которым не повлиял на нашу дружбу.
— И почему так?
Я пожала плечами:
— Не знаю. Думаю, все дело в Джейсоне. И его отношению к этому, наверное.
— Донна сказала, что не против, если я буду с тобой спать.
— Что?! — воскликнула я.
— Она предположила, что мы занимаемся сексом, когда работаем вместе.
— Но мы же говорили ей, что это не так.
— Она видит насколько мы с тобой близки, а по ее представлениям мужчина и женщина не могут быть близки настолько, не занимаясь сексом.
— Так получается, она думала, что все это время мы были любовниками и просто ей врали?
— Походу.
— Я думала, что понравилась ей.
— Понравилась.
Я нахмурилась:
— Она считала нас любовниками и лжецами все то время, что вы вместе. Она должна меня ненавидеть.
— Она считает, ты уважаешь нашу связь, уважаешь ее и видит, что ты заботишься о детях и о том, чтобы мы оставались семьей.
— Откуда ты знаешь, что она думает именно так? — задал вопрос, Мика. Мне даже в голову не пришло об этом спросить, но, на то он и глава Коалиции, а я, в основном, мускулы.
— Она сказала, что прощает мне тебя. И видит, что это ничего между мной и ней не меняет и то, что ты принадлежишь другой части моей жизни, той, где остается насилие. Она сказала мне, что станет женой Теда, и понимает, почему Эдуард никогда не женится.
— Она все еще ходит к психологу? — спросила я.
— Ага, и да, скорее всего к этому решению они вместе с ней и пришли.
— Так вы оба — и ты и Донна — думаете о Теде и Эдуарде, как о разных личностях? — спросил Мика.
— Похоже на то, — кивнул он.
— И как тебе это? — спросила я.
— Донна понимает меня лучше многих.
— И ты думаешь, она будет смотреть сквозь пальцы на то, что Эдуард спит с другими женщинами, потому что не против твоего секса с Анитой?
— Что-то вроде того.
— Но мы с тобой не спим.
— Я устал ей это вдалбливать; она начинала злиться и говорить, что если уж у нее хватает храбрости позволить нам с тобой отношения, меньшее, что я могу сделать — признать их.