Выбрать главу
В углублении крепостной стены изваяние скорбящей Божией Матери, перед нею цветы в кувшинах. Гретхен ставит свои цветы к прочим.
Гретхен
К молящейСвой лик скорбящийСклони в неизреченной доброте,С кручинойСмотря на сына,Простертого в мученьях на кресте,И очиВозведшиЗа помощью отчей в вышине!Кто знает,Как таютПо капле силы у меня внутри?Лишь пред тобой я вся как на ладони.О, пожалей меня и благосклоннейНа муку и беду мою воззри!Где шумно, людно,Дышать мне трудно,Поднять глаза на посторонних срам,А дома волюСлезам от болиДаю, и сердце рвется пополам.Я эти цветики в букетеСлезами облила,Когда сегодня на рассветеИх для тебя рвала.Меня застало солнце в спальнойДавным-давно без сна.Я думою своей печальнойБыла пробуждена.Спаси меня от мук позора.Лицо ко мне склоня!Единая моя опора,Услышь, услышь меня!

Ночь. Улица перед домом Гретхен[88]

Валентин, солдат, брат Гретхен.
Валентин
Зайду, бывало, пить в подвалИ слышу, как иной бахвалРасписывает наобумСвою властительницу дум.И девушки на свете нетКрасивей, чем его предмет.Я тихо сяду, как вошел,И локти положу на стол,И бороды курчавлю край,Пока болтает краснобай.Потом стакан свой подымуИ говорю в ответ ему:«Кому какая по нутру, —Я выпью за свою сестру.Какую девушку в странеПоставишь с Гретхен наравне?»И прекращается вранье,Все чокаются за нее,Смолкают разом хвастуныИ видят, что посрамлены.Теперь все по-другому здесь,Хоть на стену от злобы лезь!Терпеть, чтоб каждое дрянцо.Могло бросать тебе в лицоНамеки, колкости, кивки,Двусмысленности и смешки!А чем мерзавцев этих мнеНа месте припереть к стене,Когда их сплетни не наветИ в их словах обмана нет?Что за канальи там вдвоемПодкрадываются тайком?Поди, любезник сестрин тут?Они живыми не уйдут.
Входят Фауст и Мефистофель.
Фауст
Дрожа от веянья прохладыИ озаряя сумрак плит,Неугасимая лампадаВ соборной ризнице горит.Такой же мрак во мне точь-в-точь,Как эта полутьма и ночь.
Мефистофель
А у меня позыв другой,Какой-то зуд страстей угарных,Как по ночам весенним войКотов на лестницах пожарных.Ведь я бродяга и шатунИ славу о себе упрочуОпять Вальпургиевой ночью,А завтра ведь ее канун.Тогда по праву кутерьмаИ сходит целый свет с ума.
Фауст
А выйдет ли из-под землиТот клад, светящийся вдали?
Мефистофель
Уж у поверхности покрышка,Нам не придется долго рыть.Набита золотом кубышка.
Фауст
Мозги б ты лучше понатужилИ раздобыл жемчужин нить,Чтоб милой Гретхен подарить.
Мефистофель
Я там и жемчуг обнаружил.
Фауст
Прекрасно. К девушке под кровХодить мне больно без даров.
Мефистофель
Напрасно! Выгоду своюПреследуй в жизни безвозмездно.Сейчас я Гретхен песнь споюПод кровом этой ночи звездной.Чтоб девушка попалась в сеть,О нравственности буду петь.
(Поет под гитару.)
Смиряя дрожь,Зачем под нож,Катринхен, к милому идешь[89]И гибели не видишь?Пусть он хорош,Пусть он пригож, —Ты девушкой к нему войдешь,Но девушкой не выйдешь.Он для проказ,Не обручась,Возьмет что надобно от вас,И – с богом, до свиданья!А нужен глаз,На все отказ,Чтоб честь осталась про запасДо самого венчанья.
Валентин
(выступая вперед)
Кого ты пеньем манишь, крысолов?[90]Сейчас расправлюсь я с тобой, нечистый!Сперва гитару на двадцать кусков,А после сокрушу и гитариста!
Мефистофель
Сломал гитару вдребезги мою.
Валентин
Я вам обоим череп раскрою.
Мефистофель
(Фаусту)
Смелее, доктор! Шпагу вон! Вперед!Тесни его. Прижмись ко мне вплотную.Коли смелей, он целым не уйдет!Не отступай! Я хорошо фехтую.
вернуться

88

За исключением сорока вступительных стихов, относящихся к 1775 году, сцена писалась в 1800 году и была окончена 20 марта 1806 года.

вернуться

89

Первый куплет песни Мефистофеля в подлиннике совпадает с переводом строфы из песни Офелии («Гамлет») А.-В. Шлегеля; вторая строфа принадлежит самому Гёте (ср. запись Эккермана: «Так, Мефистофель поет у меня песенку Шекспира. Зачем же мне было трудиться выдумывать свое, когда песня Шекспира была здесь вполне уместна и выражала именно то, что я хотел сказать?»).

вернуться

90

Валентин имеет в виду известную в Германии легенду о гамеленском крысолове, который увел вслед за крысами и всех детей города Гамелена в отместку за то, что бургомистр не дал ему обещанной за истребление крыс награды.