1) В некоторых восточных религиях, как и в христианстве, в центре поклонения и культа стояла вера в смерть и воскресение бога — спасителя, подчиненного высшему богу, иногда являющегося его сыном.
2) В некоторых восточных религиях праздник смерти и воскресения бога приходился на начало весны, как и в христианской религии смерть и воскресение Христа произошло во время праздника Пасхи.
3) В некоторых из этих языческих религий, как и в христианстве, праздник воскресения божества происходит на третий день или через три дня после его смерти.
4) Как указал уже Пфлейдерер, эта параллель (сравнение) может быть проведена и дальше: повторяется даже замечающееся в евангелиях колебание между третьим и четвертым (через три дня) днем; воскресение Озириса празднуется на третий, воскресение Аттиса — на четвертый день после смерти.
5) Далее, и в христианстве, и в восточных религиях смерть и воскресение бога имеют для верующих спасительное значение; верующие получают таким образом спасение от смерти и воскресение для вечной жизни.
6) Это спасительное значение смерти и воскресения божества в обоих случаях достигается путем мистического общения верующих с богом.
7) Мистическое общение с богом выражается и происходит и у христиан и у язычников в виде священных обрядов, крещений и трапез.
Значение этих аналогий (сравнений) возрастает еще более, благодаря тому обстоятельству, что языческие культы, о которых мы говорили, процветали как раз в тех местах, где впервые возникли и распространились христианские общины, как, например, в Антиохии, Александрии, Риме.
Но не следует упускать из виду, что форма этих аналогий скорее указывает на происхождение из общего или по крайней мере сходного источника, чем на прямое заимствование. С этими аналогиями обстоит дело так же, как и о взаимном отношениями восточных религий между собой. Их близкое родство обусловливает собою их влияние друг на друга и смешение, а не наоборот. Общей предпосылкой является их однородное мифологическое происхождение; дальнейшее же их развитие происходит большей частью самостоятельно и поэтому различно.
Это различие между однородным мифологическим происхождением и прямой зависимостью мы должны иметь в виду и при объяснении установленных нами аналогий между христианской и восточной верой в смерть и воскресение божественного спасителя. Это различие имеет огромное значение для ясного понимания взаимных отношений; до сих пор оно еще не нашло себе принципиального (основного) признания и применения.
Отношения, которые могут быть твердо установлены
В ответ на религиозно-историческое объяснение происхождения христианства постоянно повторяют одно и то же: аналогии ничего не доказывают. Это положение, конечно, верно в том смысле, что аналогичность (сходство) представлений еще не доказывают их взаимной зависимости. Они могут основываться, независимо друг от друга, на одинаковых или сходных предпосылках. Только вполне определенные характерные черты делают вероятной их более тесную зависимость друг от друга. Приведем пример из установленных нами аналогий. Представление о воскресении Иисуса «на третий день» или «через три дня» после его смерти вовсе не должно быть обязательно сведено к культу Озириса или Аттиса, но может получить самостоятельное религиозно-историческое объяснение, например, из того обстоятельства, что в течение трех дней во время весеннего новолуния луна совершенно невидима, или из каких-нибудь других оснований. Но оно во всяком случае не может основываться на рассказе о том, что в пасхальное утро гроб Иисуса опустел, так как этому не соответствует определение времени. С другой стороны, одинаковое колебание относительно третьего и четвертого дня является столь характерной чертой, что, по крайней мере, относительно этого пункта может явиться предположение о прямом влиянии. Согласно евангелию от Матфея 12, 40 представление о «трех днях и трех ночах», которые пробыл Иисус в сердце земли, навеяно историей пророка Ионы, в свою очередь связанной с культом Аттиса.
Установленные аналогии могут, таким образом, покоиться как на непосредственной зависимости от какой-нибудь восточной религии, так и на сходном религиозно-историческом происхождении. Отношения первого рода, естественно, чаще всего замечаются при дальнейшем развитии веры. Более важными однако являются косвенные отношения, обусловившие при посредстве иудейства самое возникновение христианской веры. Они касаются не только внешних форм, но и самого возникновения этой веры.