Дин все наращивал скорость: уйдет, как пить дать. Теперь, когда опасность отодвинулась, Дин подумал о том, что давно не ел и неплохо бы перекусить. Он оглянулся, пытаясь убедиться, что недосягаем, и похолодел. Правда, лимузина на шоссе не было заметно, зато… Зато Дина уже преследовал вертолет с теми же, что и у лимузина, опознавательными знаками, а уж для вертолета ничего не стоит задержать любой наземный транспорт с любым форсированным двигателем! С екнувшим сердцем Дин помчался вперед, а мысли о еде мгновенно вылетели из головы.
Видно, сама судьба взялась подсоблять ему, вскоре он очутился на развилке дороги. Основная трасса по-прежнему шла на восток, а на юго-запад — узкая грунтовая дорога. Дин, не раздумывая, свернул на нее. Она вначале показалась удобной для проезда, но вскоре Дин почувствовал тряску. Здесь не встречались по обочинам обычные дорожные указатели и рекламные щиты, ощущение пустоты усиливалось оттого, что по бокам дороги тянулись гладкие, ухоженные, как площадки для гольфа, поля, зеленеющие молодой травкой. Потом на ровном поле стали попадаться темные валуны, чье происхождение здесь совершенно невозможно было объяснить.
Дин с опаской глянул вверх. Но небо за его спиной оказалось чистым. Вертолет, наверняка, потерял его из виду.
Вскоре дорога пошла в гору, тряска усилилась, но Дин не думал сбавлять скорость. Свобода еще висела на волоске. Для успокоения требовался большой отрыв! Вот он и гнал в гору. Впрочем, тешить себя надеждой, что преследователи потеряли след, пришлось недолго. Он вновь засек появление вертолета за спиной. Изменился и окружающий ландшафт. Кажется, он въезжал в предгорье, валуны все чаще попадались в поле зрения, поле сменила рыжая в трещинах земля. Дин стал подумывать, а не спрятаться ли за каким-нибудь валуном — с неба небось не разглядеть. Хорошо бы припрятать и велосипед, уж очень он ему понравился и наверняка пригодился бы в ночном промысле.
Но вскоре дорога кончилась, она резко вправо забрала и оборвалась, перед Дином предстали сплошной камень и валуны. Его подбросило в седле, он выпустил руль и, вылетев из седла, приземлился посреди небольшого каменистого плато. И то, считай, крупно повезло. Все могло обернуться куда хуже. За плато зияла бездонная пропасть! Перелети Дин плато и — прощай, вольный корсар автомобильных свалок!
Не обращая внимания на ушибы, Дин огляделся по сторонам, стараясь побыстрее сориентироваться. Похоже, он попал в какой-то брошенный спортивный лагерь. Об этом свидетельствовали и флаг, трепыхавшийся на шесте неподалеку, и порванная выцветшая палатка посреди плато, а больше всего, конечно, — дельтаплан, самый настоящий и, кажется, вполне исправный. Но за это Дин ручаться не мог. Он никогда раньше не летал на дельтапланах, правда, довольно часто смотрел по телевизору соревнования дельтапланеристов, при этом никогда не испытывал желания заняться этим видом спорта. Он предпочитал рисковать с большей, как он считал, пользой для себя. Однако сейчас не было времени для размышлений. Дин кинулся к аппарату, лежавшему, можно сказать, на исходной позиции, носом к пропасти. Схватившись за раму, Дин приподнял аппарат и бросился к краю бездны. У него екнуло сердце, когда потерял под ногами опору, но тут же завопил от восторга — дельтаплан прочно нес его над бездной. Да только рано было торжествовать. Вертолет снова кружил над ним и, осторожно подняв глаза, Дин увидел, что свирепый полицейский — ну и омерзительная же рожа! — сверху пристально разглядывает его. Дин инстинктивно прижался грудью к поперечной раме и, к своей великой радости, обнаружил такие же кнопки, как и на велосипеде. Возликовав, он ткнул пальцем в первую кнопку и сразу, как и ожидал, почувствовал, что скорость дельтаплана мгновенно увеличилась. И вовремя. Вертолет, зависший над дельтапланом, как хищная птица, в это мгновение спикировал на него, но аппарат избежал столкновения и оставил ни с чем неуклюжий вертолет. Увеличилась не только скорость. Неожиданно обнаружилось, что меняется и конструкция аппарата. С двух сторон из-под крыльев дельтаплана опустились и состыковались половины прозрачного сигарообразного фюзеляжа. Теперь Дин уже не висел под крыльями дельтаплана, продуваемый всеми ветрами, а спокойно лежал на животе, что оказалось куда приятнее. Крылья дельтаплана тоже изменились, откинулись назад. Сзади Дина мерно завыл турбинный двигатель, но вскоре, после громового хлопка, его не стало слышно, осталась лишь едва ощутимая вибрация. Дин понял, что преодолел звуковой барьер. Теперь он летел в легком турбореактивном самолете необычной конструкции, хотя Дин ни сном ни духом не ведал, как управлять этой штуковиной.