Беседа с глазу на глаз длилась не более минуты, причем под пристальным наблюдением нескольких настороженных пар глаз. Наконец мужчины вернулись к гостям. В глазах Аливареса появилось нечто, что могло навести на мысль, будто он взволнован. А вот лицо помощника капитана оставалось таким же серьезным и спокойным.
- Офицер Уоллес, - Засецкая сгорала от нетерпения, - что это за таинственное рандеву?
Ответить он не успел, ибо со стороны юта к гостям приближался раздосадованный Генри Кармайн.
- Милый, - его вторая половина выдохнула это ласкательное слово с неким облегчением, - ты чего так задержался?
-Tout va bien,* /Все в порядке (фр.)/ дорогуша. После ужина разыгралась изжога, и я спустился в каюту за своими порошками,.. еще и очки...
- Итак, господа! - С уст помощника капитана фразы и предложения слетали глухой медью. - В грузовом отсеке действительно имел место несчастный случай. Один из матросов, передвигая ящики с провиантом, видимо перегрузил свое слабое сердце. Доктор констатировал: Наемник скончался от сердечного приступа. А нашему судовому лекарю я доверяю абсолютно. И посему, сознавая личную ответственность за происходящее, довожу до вашего сведения: Такое не часто, однако случается. Завтра на рассвете покойный будет похоронен. Желающие смогут присутствовать на церемонии.
- Скажите кэп, - голос Кармайна выдавал его раздраженное состояние, - и много еще на вверенной вашему попечению шхуне, матросов с нездоровыми органами?
- Я не уверен, мистер Кармайн, что ваша ирония уместна. Тем не менее, отвечу: Когда команда нанимается на корабль, мы заключаем с матросами определенный должностной контракт, в соответствие с которым они проходят обязательное медицинское освидетельствование. Но несчастные случаи такого рода, как сегодня, отчасти имеют практику в повседневных рутинах нелегкого морского ремесла. А также, я намерен заострить ваше внимание, что никто не застрахован от сердечного приступа, как естественного упадка бренной плоти.
Писклявый голосок доселе молчаливой Сарриты явился полной неожиданностью. - Так значит, мы завтра утром уже будем на острове? - Она по-детски простодушно хлопнула ресницами.
Засецкая смекнула, к чему клонит дочь, и откровенно смутилась такой неосведомленности. - Дитя мое, матросов умерших на корабле хоронят в открытом океане. - Ее взгляд вопрошания пал на офицера.
- Вы абсолютно правы сударыня. Их тела зашивают в мешок и отправляют за бор. Завтра на рассвете, я повторяю: любой из вас сможет быть свидетелем погребальной церемонии.
Завершающие мгновения заката гости созерцали молча. Когда же солнце совсем скрылось за океаном, и над горизонтом, на оранжевом фоне проявились белые лучи, Уоллес всех пригласил в уже убранную за это время кают-компанию на игру в "бридж": пообещав "Мартини" и превосходные сигары. Мисс Морлей, впрочем, вежливо открестилась от приглашения. Старушка сослалась на часто зарождающиеся - именно по вечерам - недомогания. Пожелав всем приятно провести время, она отправилась в свою каюту на отдых.
- Пожалуй, я тоже приму объятия постельного уединения. - Сказавшись, жуть, каким усталым, Аливарес растирал пальцами виски. - Боюсь, у меня начинается очередная вспышка мигрени. Адью господа, вынужден вас покинуть. - И кивнув на прощание граф проследовал за Морлей, к гостевым каютам.
Все двери в каюты шхуны были воплощены в мореном дубе и вскрыты бесцветным лаком, с еле приметным перламутровым отливом. Обшивка стеновых панелей, включая плинтуса, наличники и галтели оформлены в красном дереве. Белоснежный грабовый паркет как нельзя, кстати, гармонировал с кадками, изготовленными из белого мрамора в грязную брызгу: в которых произрастали экзотические пальмы и карликовые фикусы. Так же, светлый тон полов подходил к белым дверным ручкам, инкрустированным блестящим, рыжего цвета, металлом.
Ключ едва сделал второй оборот в замочной скважине, как хозяин каюты услышал, в самом начале коридора, знакомый голос.
- Pardon, * /Простите (фр.)/ господин Аливарес. Смею ли я похитить пару минут вашего внимания? - Это был Кармайн, который с нарочитой неспешностью сокращал между ними расстояние.
- Мистер Генри, а вы разве не отправились перекинуться в картишки?
- Я немедленно присоединюсь к остальным, лишь только получу ваши ответы на некоторые мои вопросы.
- Извольте, голубчик. - Граф жестом указал на раскрытую дверь. - Вы меня заинтриговали. Прошу войти.
* * *
Мисс Морлей слыла до удивления педантичным человеком буквально во всем, а ее чистоплотность и паническая приверженность к порядку могли вызвать восторг у самого дотошного сторонника аккуратизма и пунктуальности.
В богато обставленной каюте тусклыми огоньками мерцали несколько свечей. Они не давали того эффекта что днем, и тем не менее, пристальный взгляд пожилой женщины, в котором крепли зловещие подозрения, уже успел засечь некоторое несоответствие в расположении предметов на маленьком туалетном столике. Что-то не вязалось, и Морлей не могла понять что?
- Неужели кто-то проник в каюту и рылся в моих вещах?! - Старушка оседлала вздернутый носик лорнетом и раздула щеки, от чего стала походить на востроносую задаваку.
Рука дотянулась до футляра с ожерельем, в следующую секунду клацнула миниатюрная защелка: Прекрасный жемчуг все так же покоился в объятиях черного бархата.
- Возможно, мне показалось...
Морлей взяла пузырек с красной пробочкой, откупорила его, отхлебнула пару глотков содержимого. Употребляемая жидкость была спиртовой настойкой из тибетских трав, укрепляющих иммунитет организма и снабжающих его необходимой энергией. Престарелая дама была обречена каждый вечер принимать отвратительное на вкус зелье, следуя настоятельным рекомендациям личного доктора. Однако сегодня Морлей даже не скривилась, ибо воспаленное сознание кипело хлещущим негодованием, и оттого, что никак не удавалось сообразить - что же настораживает?
* * *
- Так вы Генри утверждаете, что не возвращались в столовую за очками? - Кармайн молча смотрел на собеседника, комфортабельно разместившись в глубоком кресле, обитом зеленым плюшем. - Между прочим, я это знал и без вашего признания, - серые глаза Генри начали медленно округляться, - да-с, так как отчетливо запомнил, что, покидая застолье, вы сунули их себе в нагрудный карман смокинга.
- Ах, вот как?
- Да-да, и я - там, на палубе - моментально догадался, по вашему лицу и раздраженному голосу, что вы чем-то крайне обеспокоены. Впрочем, отнесся к этому факту без эмоций, ведь Уоллес мне все объяснил. Кстати, именно я порекомендовал ему учинить полюбовную сделку и скрыть истинную причину смерти матроса: Нам не хотелось будоражить умы сердобольных дам. Они и так намаялись со своими переживаниями из-за рассказов о всяких там зверствах, призраках и так далее.
Кармайн одобрительно кивнул головой. - Я совершенно с вами согласен. И, тем не менее, граф, чтобы вы полагали о происшедшем в действительности?
- Банальная драка. - Аливарес развел руками и невозмутимо добавил: - С элементами поножовщины.
- Но сэр! Это вам сказал помощник капитана. Ведь преследуя личные интересы, он запросто мог взболтнуть что угодно. Я собственными глазами видел, как из трюма выволакивали тело жертвы. Его лицо было изрезано чем-то острым до такого состояния... - Он многозначительно потряс указательным пальцем над головой. - Что сие кровавое месиво никоим образом нельзя назвать человеческим лицом. Это просто effroi!* /ужас (фр.)/
Аливарес покинул кресло и, заложив руки за спину, принялся прохаживаться в узком проеме. В его, обычно колючий, взгляд ворвалась задумчивость.
- Даже, скорее, оно было похоже на какой-то сюрреалистический шарж. - Тихо добавил Генри после паузы.
- И вы действительно это видели? - Спросил граф, еще будучи в раздумье.
- Так же, как в данный момент вас.
Хозяин каюты почти вплотную приблизился к гостю, органы обоняния тут же наполнились ароматом макассарового масла для мужских причесок.
- Я полагаю, нам не стоит сейчас паниковать. Что, собственно, произошло? Один матрос, в порыве гнева, искромсал второго - вот и все. Значит, тот заслужил. И к месту будет напомнить, что на улицах ночного Лондона, особенно в Сити, такие преступления имеют практически ежедневный рецидив.