«Да уж, творческая пчелка, – подумала я. – Интересно, а он никогда не думал, что в очаге культуры тоже можно сгореть?»
– Но я же не знал о том, что произошло, – оправдывался Валерий. – Я наделся, что Аня просто попала в какое-то недоразумение. Я думал, что вернусь домой, а она уже там. Правда, когда я не увидел света ни в одном окне, то понял, что Анюта, скорее всего, не возвратилась. Но все же, прежде чем зайти в подъезд, я попытался убедить себя, что она устала и легла спать пораньше. Увы, зайдя в квартиру, я понял, что ее дома нет, и вновь стал обзванивать морги и больницы. Но мне везде отвечали, что ни Анна Плотникова, ни какая-либо молодая женщина без документов к ним не поступала. В середине ночи меня сморил сон, и я заснул прямо здесь, в гостиной, на этом самом диване. А утром я вдруг обнаружил, что на полке в прихожей нет ключей от дачи. Взгляд как-то сам упал туда ненароком… И я поехал в Поликарповку на автобусе. Уже издалека я заметил наш «Фольксваген», стоящий за забором. Подойдя ближе, я обратил внимание, что дверь в дом чуть приоткрыта. Знаете, сначала я даже разозлился на Анну, мысли всякие в голову полезли…
– Какие именно мысли? – уточнила я.
– Что она там не одна, и все такое прочее…
– Представляете, Татьяна Александровна, он решил, что моя дочь там с любовником! – встрял в разговор Крайнов. – Да Анюта от этого Паганини была без ума, а он не нашел ничего лучшего, как обвинить ее в измене! И ведь язык поворачивается при мне это говорить.
– Па… Борис Федорович, интересно, а что вы подумали бы на моем месте?
– Каждый из нас на своем месте, – заметил Крайнов, осуждающе покачав головой.
Меня мало интересовали их семейные разборки, я пыталась установить последовательность событий.
– Валерий, насколько я поняла, вы немного помялись у дома и все-таки вошли, так?
– Да, вошел. Не ехать же было обратно в Тарасов, не выяснив толком, в чем там дело! Зайдя, я увидел в гостиной Аню – она неподвижно лежала на полу, лицом вниз, раскинув руки в стороны. Моей первой мыслью было, что это розыгрыш, что она увидела меня в окно и приняла эту театральную позу… Моя жена любила подобные шутки. Прошло несколько секунд, она не шевелилась. Я понял, что все очень серьезно, и бросился к ней, стал тормошить, но Анна была уже холодная. Я перевернул ее. Анины глаза… ее карие глаза, в которых всегда играли живые огоньки, остекленели. Это было так противоестественно. Мне никогда этого не забыть, никогда. – Вдовец готов был по-девичьи разрыдаться, опять закрыл лицо руками, но как-то сдержал себя. Возможно, присутствие тестя заставило Валерия собрать в кулак всю свою волю. Персидский кот стал тереться о ноги Крайнова, но тот бесцеремонно оттолкнул его в сторону. Животное обиженно мяукнуло и запрыгнуло на диван к Плотникову. Хорошо, что не ко мне. Очищай потом одежду от шерсти! Валерий погладил кота, несколько успокоился и продолжил: – Я вызвал полицию. Опергруппа приехала примерно через час. Все это время я сидел рядом с Аней прямо на полу и пытался понять, почему же судьба так ко мне несправедлива… Зачем она отняла ее у меня?
– Допустим, не только у тебя, но и у меня, – заметил Борис Федорович. – Между прочим, я лишился любимой дочери, но не повторяю об этом каждые полчаса.
– Каким способом была убита Анна?
– Да откуда же я знаю? – Вдовец уставился на меня ошарашенным взглядом.
Я задала наводящий вопрос:
– Она была застрелена?
– Нет. Что вы? – замахал руками вдовец. – Крови не было.
– Значит, причиной смерти стало не огнестрельное и не ножевое ранение. Так?
– Так, – подтвердил Плотников.
– Быть может, вашу жену задушили?
– Нет, никаких следов на шее не было.
– А может, ее отравили? – перебирала я все возможные причины насильственной смерти.
Крайнов, продолжавший стоять рядом со своим зятем и сверлить его суровым взглядом, вдруг закашлялся.
– Нет, – возразил Валерий, – патологоанатом определил, что смерть наступила от травмы головного мозга, не совместимой с жизнью.
– А что же вы тогда мне голову морочите?
– Я? Морочу вам голову? – Валерий изумленно уставился на меня. – С чего вы взяли?
– Когда я спросила вас о способе убийства, вы сказали, что не знаете, отчего умерла ваша жена.
– Я имел в виду, что не знаю, чем именно ее ударили по голове. Зачем вы ловите меня на слове, будто я в чем-то виноват? Неужели вы не понимаете, в каком я состоянии нахожусь? – Этот упрек был обращен к нам обоим – и к тестю, и ко мне.
Крайнов безнадежно махнул на него рукой и вышел из комнаты, а я продолжила опрос: