- Да, одинок. Пока одинок.
- Где, вы говорите, служили в последнее время?
- В Гоби…
- Давно?
- Три года…
- Три года! Все время в пустыне?
- Да. Конечно, были небольшие перерывы. Командировки, курсы… Но в основном в пустыне.
- Не надоело?
Быков подумал.
- Сначала было тяжело, - проговорил он осторожно. - Потом привык. Конечно, служить там нелегко. - Он вспомнил огненное небо и черные океаны песка. - Но ведь и пустыню можно полюбить…
- Вот как? - сказал Краюхин. - Полюбить пустыню? И вы любите?
- Привык, конечно.
- Ваша последняя должность?
- Начальник колонны атомных транспортеров-вездеходов гобийской экспедиционной базы.
- Следовательно, машины хорошо знаете?
- Смотря какие…
- Вот хотя бы эти ваши атомные вездеходы.
Вопрос показался Быкову праздным, и он промолчал.
- Скажите, это вы в прошлом году руководили спасением экспедиции Дауге?
- Я.
- Молодец, отлично справились! Без вас они бы погибли.
Быков пожал плечами:
- Для нас это был довольно обычный марш-бросок, только и всего.
Глаза Краюхина сузились.
- Но ведь и ваши люди пострадали, если мне память не изменяет.
Быков покраснел - при цвете его лица это выглядело устрашающе - и сказал со злостью:
- Была черная буря! Я не хвастаюсь, товарищ Краюхин. Марши под музыку бывают только в Москве на парадах. А в песках это сложнее.
Ему было неловко и досадно. Краюхин с неопределенной усмешкой разглядывал его.
- Так-так… Сложнее… Три года в песках. Это немало. Это хорошо. Скажите, товарищ Быков, вы чем-либо, помимо службы, увлекаетесь?
Быков озадаченно посмотрел на него:
- В каком смысле?
- Чем вы занимаетесь во внеслужебное время?
- Гм… Читаю, конечно. Играю в шахматы.
- Ведь у вас, кажется, кое-какие работы есть?
- Есть.
- Много?
- Нет, не много. Две статьи в журнале «Гусеничный транспорт».
- О чем писали?
- Ремонт моторных реакторов в полевых условиях. Личный опыт.
- Ремонт моторных реакторов… Очень интересно. Кстати, кроме хоккея, чем в спорте интересуетесь?
- Самбист… Инструктор.
- Это хорошо. Так. А астрономией вы никогда не интересовались?
Быкову показалось, что Краюхин издевается над ним. Он ответил:
- Нет, астрономией не интересовался.
- Жаль!
- Возможно…
- Дело в том, Алексей Петрович, что ваша работа у нас будет до известной степени, так сказать, связана с этой наукой.
Инженер нахмурился:
- Простите, не совсем понимаю…
- Что вам сказали, когда откомандировали к нам?
- Сказали, что направляют для переговоров об участии в научной экспедиции. Временно…
- В какой экспедиции, не говорили?
- Куда-то в пустыни на поиски редких руд.
Краюхин хрустнул бледными пальцами и положил ладони на стол.
- Да, разумеется, - пробормотал он. - Вполне естественно. Этого они не знают. Так вот, Алексей Петрович, - сказал он со вздохом. - Разумеется, астрономия здесь ни при чем. Точнее, почти ни при чем. Еще точнее: для вас ни при чем. Это не важно, что вы не интересовались астрономией. Вам она вряд ли понадобится. Ну, в крайнем случае кое-что почитаете, кое-что вам расскажут. Но все дело в том, что работать вам придется не здесь. Так сказать, не на Земле.
Быков беспокойно моргнул. Ему снова вдруг стало не по себе, как полчаса назад, когда он переступил порог этого кабинета.
- Боюсь, что… не понимаю вас, - с запинкой проговорил он. - Не на Земле? На Луне, быть может?
- Нет, не на Луне. Гораздо дальше.
Это походило на очень странный сон. Краюхин, положив подбородок на сплетенные пальцы, говорил:
- Чему вы так удивляетесь, Алексей Петрович? Люди летают на другие планеты уже тридцать лет. Вы полагаете, это какие-то другие, особые люди? Ничего подобного. Обыкновенные люди, такие же, как вы. Люди разных специальностей. Я, например, убежден, что из вас вышел бы незаурядный межпланетник. Кстати, многие межпланетники пришли к нам, так сказать, извне - например из авиации. Я понимаю, вам, инженеру с сугубо «земной» специальностью, возможность участия в таком деле просто не приходила в голову. Но вот обстоятельства сложились так, что мы посылаем экспедицию на Венеру, и нам нужен человек, отлично знающий условия работы в песках. Вряд ли тамошние пески сильно отличаются от вашей любимой Гоби. Только будет несколько труднее…
Быков вдруг вспомнил:
- Урановая Голконда!
Краюхин быстро, внимательно взглянул на него:
- Да, Урановая Голконда. Вот видите, вы уже почти все знаете.
- Венера… - медленно сказал Быков. - Урановая Голконда… - Он покачал головой и усмехнулся. - Я - и вдруг на небо! Невероятно!
- Ну, не такой уж вы грешник. И, кроме того, мы вас не в райские кущи посылаем. Но, может быть… - Краюхин наклонился и понизил голос, - вы боитесь?
Быков подумал.
- Конечно, страшновато, - признался он. - И даже просто страшно. Ведь я… я могу и не справиться. Правда, если от меня требуется только то, что я знаю и умею, то почему же нет? - Он посмотрел на Краюхина и улыбнулся. - Нет, настолько, чтобы отказаться, я не боюсь. Понимаете, все это очень неожиданно. И потом, почему вы… Вы уверены, что я справлюсь?
- Я совершенно убежден, что вы справитесь. Разумеется, там будет трудно, очень и очень трудно, будут, вероятно, опасности, о которых мы пока даже и не подозреваем… Но вы справитесь.
- Вам виднее, товарищ Краюхин.
- Да, я полагаю, мне виднее. Так что же, Алексей Петрович, будем считать, что вы не кинетесь сейчас в свое министерство и не будете умолять освободить вас по состоянию здоровья или по семейным обстоятельствам?
- Товарищ Краюхин!
- А вы как думали? - Лицо Краюхина потемнело. - И не такие, как вы, сидя вот в этом самом кресле, трусили прискорбнейшим образом. - Он провел ладонью по лицу. - Откровенно говоря, я давно уже держу вас на примете и рад, что не ошибся.
Быков смущенно хмыкнул и стал смотреть в сторону. Затем, спохватившись, спросил:
- Откуда вы меня знаете, товарищ Краюхин?
- По походу за экспедицией Дауге. Это была экспедиция нашего ведомства, и с тех пор я взял вас на заметку. Затребовал ваши характеристики и все прочее. Вот пришла пора, и мы пригласили вас.
- Понятно.
- Обычно принято давать время на размышление. Неделю, иногда месяц. Но сейчас мы ждать не можем. Решайте, Алексей Петрович. Предупреждаю: если вы хоть чуть-чуть колеблетесь, отказывайтесь сразу. В обиде не будем.
Быков засмеялся:
- Нет, товарищ Краюхин, не откажусь. Если вы считаете, что я справлюсь, то не откажусь. Согласен. Неожиданно это, конечно, но ничего, привыкну. Согласен.
- Вот и прекрасно.
Краюхин спокойно кивнул и взглянул на часы.
- Теперь вот что. Экспедиция продлится сравнительно недолго, не дольше полутора месяцев. Устраивает?
- Устраивает…
- Объяснять подробно предстоящую работу сейчас не буду. Узнаете позже. Времени у нас в обрез. Прошу учесть только, что завтра мы вылетаем.
- Завтра? На Венеру?
- Нет, на Венеру не так скоро. Пока поработаем на Земле. Только не в Москве, а в другом месте. Кстати, где ваш багаж?
- Внизу, в гардеробной. Вещей у меня немного - чемодан и полевая сумка. Я не думал…
- Это неважно. Где хотите остановиться? Я бы рекомендовал «Прагу». Это здесь, рядом.
Быков кивнул:
- Знаю. Хорошая гостиница.
- Очень хорошая. Сейчас я вас отпускаю, а через… - он снова посмотрел на часы, - часа через два с небольшим, ровно в семнадцать ноль-ноль, товарищ космонавт, снова приходите сюда. Здесь вы кое-что узнаете. Вы не обедали? Разумеется, не обедали. Столовая на тринадцатом этаже. Пообедайте, отдохните в библиотеке или в клубе - это тоже здесь, не выходя из здания, - и в семнадцать ноль-ноль возвращайтесь. Ну, ступайте. Я сейчас буду, так сказать, намыливать кое-кому шею.
Быков, все еще немного взволнованный, встал и, поколебавшись, задал давно уже мучивший его вопрос:
- Товарищ Краюхин, как называется это учреждение полностью? В предписании написано «ГКМПС», но я, кажется, расшифровал неправильно.
- ГКМПС - это Государственный комитет межпланетных сообщений при Совете Министров. Я - заместитель председателя комитета.