В доме было тепло, даже слишком, но Орла дрожала. Она хотела, чтобы время замедлилось, боясь того, что Шоу расскажет ей, когда дети уснут. Его слова могли подтвердить сценарий, с которым он сам вряд ли сможет справиться достойно. Возможно, ее муж тоже не знал, как здесь жить.
8
Ужин был унылым, обычная семейная болтовня сменилась преувеличенным хлюпаньем и чавканьем – или Орле просто так казалось. Элеанор Куин уставилась в свою тарелку, тыкая вилкой в лапшу. Тайко издавал шумное, раздражающее «а-а-а» каждый раз, когда проглатывал молоко. Шоу сильно стучал вилкой о тарелку – может, он вовсе не разрезал пасту? В какой-то момент Орле даже показалось, что он специально пытается действовать ей на последний оставшийся нерв.
– Какой фильм вы, ребята, хотите посмотреть сегодня вечером? – спросила Орла, надеясь снять это странное напряжение.
– Я, наверное, не буду смотреть. – Все взгляды устремились на высказывание, не характерное для Шоу. Он, должно быть, прочел вопрос на их лицах. – У меня работа…
– Ты ведь любишь кино.
Орле захотелось поцеловать дочку за то, что она сказало это с таким укором – теми же словами и тоном, которым сказала бы сама Орла, особенно если бы захотела выяснить отношения.
– Да, моя маленькая фасолинка, бесспорно. Но у меня есть идея, и пора начинать рисовать эскизы.
– Деревья тебе что-то сказали? – спросила Элеанор Куин с ноткой благоговейного трепета в голосе.
Орла посмотрела на Шоу предупреждающим взглядом. Он понял, что на этот раз лучше подумать дважды.
– Нет, по крайней мере из того, что я смог бы понять. Пришлось придумать кое-что самому.
– А-а-а, – протянула Элеанор и продолжила тыкать в лапшу. По тяжело опущенной голове было видно, что она разочарована.
– Ладно. – Орла встала и быстро собрала тарелки. – Пора заканчивать с этой странностью. Ты, – она показала на Шоу, – иди в свою студию и занимайся делами. А мы, – это было адресовано детям, – выберем лучший фильм на свете.
Тайко вприпрыжку вышел из комнаты. Шоу и Орла обменялись взглядами, но дождались, пока уйдет Элеанор Куин, прежде чем снова заговорить.
– Ты мне не помогаешь, – прошептала Орла, пока они счищали с тарелок остатки еды.
– Что, по-твоему, я должен был сделать?
– Веди себя так, будто тебе не все равно, что остальным приходится нелегко.
– Ты имеешь в виду себя.
– А разве Элеанор Куин весело? – попыталась она максимально смягчить тон.
– Это наш первый полный день, нужно время…
– Не хочется поднимать эту тему, но у тебя тоже был не лучший день. Так что сбегать к себе и прятаться…
– Прятаться? Я приехал сюда работать!
– А как же остальные?
Он подошел к ней так близко, что она чувствовала его дыхание.
– Не думай, что я все это время не знал: ты хочешь, чтобы я преуспел в каком-нибудь деле. Так вот, я встаю на этот путь, мои работы стали лучше, чем когда-либо. Я никогда тебе не мешал и поддерживал твои решения, даже когда ты сама их меняла.
Орла знала: он имел в виду ее резкое изменение планов после рождения Тайко. Шоу думал, что она отправила уведомление Карибскому центральному банку, но Орла не сделала этого. Тогда она еще чувствовала себя сильной, чтобы продолжать работать. Они спорили об этом несколько дней. Шоу впервые настаивал на том, что пришла его очередь, тогда-то Орла и выпалила непростительное:
– Ты собираешься приносить обычную зарплату? Преследуя свою мечту? Потому что именно я получаю те деньги, на которые мы можем рассчитывать. Мне кажется, тебе будет легче, если я продолжу работать, потому что тогда нам не придется полагаться в доходах только на тебя.
С таким же успехом она могла бы ударить его в живот им же брошенными вязальными спицами. Она сразу же извинилась. Но это неважно: сколько бы раз Орла ни говорила, что не это имела в виду, сказанного было не вернуть.
Несмотря на разбросанные по всей квартире инструменты, которые нервировали, она продолжала верить в талант мужа – просто убеждала себя, что он еще не нашел свое призвание. Однако Шоу снова вернулся к своему убийственному упреку.
– Я не смогла бы остаться в Нью-Йорке без тебя. И твоей помощи…
Это было жалкое признание, которое не покрывало ущерб от ее слов. Орла пыталась понять, стал ли этот разговор тем, что могло разрушить их будущее. В последние несколько недель ее декретного отпуска все шло напряженно. Но как только она снова вышла на работу, вернувшись к рутине, которой они жили на протяжении многих лет, все успокоилось. С тех пор у них не было ни одного серьезного спора. Но у них также не имелось и сценария на те случаи, когда оба оставались дома вместе на неопределенный срок.