Оскорбитель побежал самым банальным образом жаловаться. В принципе, ребята были правы. Но! Причем же здесь я!!!! Ну не я же его купал!!! Я даже не советовал этого делать. Я его даже вытаскивал. А уронил при этом не нарочно. И слово «шлюха» – не самый лучший эпитет для отказавшей тебе в прогулке и внимании интимного свойства девушки семнадцати лет! Директор же пионерлагеря представил это так, будто я сам организовал это купание!!! Черт возьми, когда же на работу – в мою милую, родную, вполне себе среднюю – школу… Где самое-самое страшное – низкий средний бал на ЕГЭ!!! Хотя… так как интернат находится в наших краях, поблизости, может мне устроиться туда преподавателем-воспитателем? Все равно семьей я и малыми детьми нынче не обременен… Точно не соскучусь, а ребята уже уговаривают… все равно в родную школу придут такие реляции о нашем отдыхе… ведь моих ребят можно в кружок на новом месте перетянуть, город небольшой, добегут до интернатского поселка, всего-то – последняя остановка пригородного автобуса, а там – раздолье, лес, река, есть где развернуться с нашими задумками…
Уже к вечеру после купания мы всем дружным кагалом переместились на остров, это было девятнадцатого июня, и целых три дня, три блаженных три дня я не бегал на разборки с лагерными пижонами, не отлавливал буйных отпрысков в темных углах дискотеки, где их постоянно на прочность примеривались проверить местные с неизменным результатом – одним-двумя фонарями под ясными очами проверяющих, очевидно для лучшего освещения обратного пути к поселку, и прочая, и прочая, и прочая…
Ладно. Давай разбираться, что там уже в сем благословенном месте теперь опять стряслось, стряхнулось, стрюхалось. Поднимаю рухнувшую тушку Петуховой вертикально, и глядя в глаза взглядом удава Каа, умильно любующегося забредшим в его нору бандерлогом, вопрошаю.
— Ну? Опять ордена Сутулого отряд юных потрясателей вселенной, наследников Чингачгука, Чингисхана и Тамерлана в одном флаконе, под названием «Звезда» что-то натворил?
— Нет! Нет-нет-нет-нет!! Не-ет!!! — пулеметом застрочила Елка (именно так, а не Элькой звали ее все приятели из пединститута. За ершистый и откровенно вредноватый, но при всем этом – удивительно справедливый характер). Она еще из первых моих выпускников – все помогала ставить и налаживать, и поступив в пединститут, дорогу в школу не забыла – проводила в кружке все свободное время, помогая мне. Елка у нас заводила всех мероприятий, колючая, но при всем том ранимая, девчонка с душой иголками наружу и внутрь, порой неудобная и себе и окружающим, но при всем при этом – настоящий товарищ и верный друг, одна из тех, на ком держится и военно-исторический клуб, и театр, и еще куча всего.
— Там-там-там-там…
— Что там? К нам пришел гиппопотам? — этой нехитрой рифмой я попытался вывести девушку из явно нервно-припадочного состояния, грозящего близкой истерикой.
— Дмитрий Сергеевич, скорей побежали, там наши ребята… Там сами увидите… Там такое! Такое…
Стоит ли говорить, что после таких слов, выпаленных как на духу, я полетел за Елкой, которая, не обращая внимания на содранные коленки, понеслась к дольмену-пещере Веры, построенной неизвестно кем в незапамятные времена. Кто говорит – две тысячи лет до нашей эры, кто – и шесть, спорят, в общем, ученые.
Эта пещера имеет интересную особенность. В дни летнего, зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия, можно наблюдать интересные явления в освещении пещер, образованных дольменами. Солнце неожиданно появляется в разных местах, освещая эти части, попадая туда, куда по полгода не заглядывало. В то же время изменяется и значительно температура в пещерах, прыгает давление, ну и другие интересные явления наблюдают люди испокон веков.
Сегодня – как раз 22 июня. День летнего солнцестояния. Мы, как говорилось, в школе и приурочивали наш поход к этому дню, чтобы все понаблюдать. Группа с превеликим энтузиазмом таскала научные приборы, расставляя их по углам и одному приезжему физику известным точкам, проводившему замеры и записи малопонятного свойства в палатке, набитой электронным хламом неподалеку от грота. Он с утра метался от палатки до грота, а с обеда засел в палатке, у компьютера, и гипнотизировал монитор остановившимся взглядом – наверно, ожидал что оттуда вывалится по меньшей мере, Нобелевская премия. Приборы таинственно жужжали, щелкали и потрескивали, но напряжение в них было порядка пяти-двенадцати вольт постоянного тока, поэтому опасений у меня они не вызывали. Если ребята почитай, сегодня целый день паслись в пещере – всей группой, где уже и не разберешь, где мои старшие ребята, где – интернатовские, то я изредка выходил к воде, полюбоваться на природу. После слов Эльвиры, я, конечно, припустил следом за ней обратно в грот дольмена.