Канеширо снова указал на карту, на этот раз отмечая города Маньчжурии, сейчас находящиеся под советской оккупацией, то есть, обозначенные красными флажками.
— Сталин сейчас захватывает те районы, без которых мы не выживем. Он хочет взять Дацин и вообще прогнать нас с континента. Но он так же не хочет, чтобы американцы высадились в одиночку, и вся слава битвы за нашу метрополию, которая для наших врагов уже видится выигранной, отошла Америке. Повторюсь, нас ждет три десантных операции сильнейших армий мира с промежутком в полгода. Ну, или если мы поднапряжемся, и уничтожим тихоокеанский красный флот, сорвав большевистскую высадку, то две. Из них мы обе, как я уже сказал, без проблем отразим. Знаете, зачем я это повторяю? Чтобы ни у кого не возникало желания схалтурить, думая, что тактические провалы не повлияют кардинальным образом на стратегическую ситуацию. Вы прямо сейчас видите, как череда тактических провалов американцев перерастает в стратегический коллапс, по результатам которого враг выйдет в пустоту, не зная, что сказать своему народу, и что приказать делать армии дальше. Если все сложится идеально, мы, возможно, увидим народное восстание и новую гражданскую войну в Америке. Даже если нет, что ж, Трумэн точно навсегда попрощается с политической карьерой. Может, и не Трумэн, вдруг они уже выберут кого-то другого? Эти люди не дружат с постоянством и стабильностью, они заменяют правителей быстрее, чем те успеют продемонстрировать на весь мир размах своей узколобости и невероятного идиотизма. То же самое касается гениев, которые, ничего не успев реализовать за четыре года, ничего не смогут и впредь, ведь им предпочтут какого-нибудь нового кандидата, чье лицо еще не успело надоесть изменчивым американцам. Хотя мы теперь быстро меняем премьер-министров, радуйтесь, что у нас есть вечный император. Если кто-то не помнит, ему суждено прожить еще сорок пять лет, он умер в 1989 году, так что я его смерть совершенно точно не застану. А вот он мою — да. Забавно, потому что в мире, откуда я пришел, это я родился при нем и застал его смерть, а теперь все наоборот. Может, хотя бы вы доживете до этого времени. Заодно, у вас столько возможностей будет чтобы сверить реальную историю с последствиями нашего колоссального изменения. Как видите, даже став адмиралом, я до сих пор влиял настолько ничтожно, что за более чем полвека моего здесь пребывания в истории не изменилось вот совсем ничего, кроме лишнего отставного офицера в Японии.
Оборвав свой монолог на этой фразе, Канеширо недолго постоял, смотря куда-то вперед, а затем показал пальцем на шкаф.
— В общем, подумайте тут о чем-нибудь относительно важном. В шкафу найдете все что угодно, от устаревшего списка китайских военачальников до описаний армейских доктрин разных держав. Изучите, может, что-то придумается по нынешней ситуации, потом мне расскажете. Если не придумается, через час вместе поедем в Токио, будем продвигать нашу тему с морским разгромом большевиков кому надо. Я пока на крыльце отдохну, не теряйте.
Генерал вышел из помещения и скрылся где-то за стенкой, видимо, заняв место на скамейке. Остальные попаданцы-патриоты занялись разными вещами. Кто-то полез смотреть заголовки книг в шкафу, кто-то подошел подробнее исследовать карту, кто-то так и остался сидеть, еще не придумав, чем конкретно заняться.
***
Вечером того же дня все предложения и идеи «толкнули» в Токио, надо сказать, довольно успешно. Генерал Канеширо набирал все больше авторитета в военной среде, и тот факт, что он «переметнулся» из флота в армию по императорскому приказу постепенно превратился в его положительное качество — мол, этот человек знает изнутри обе противоборствующие группировки, из-за чего никогда не переоценивает и не недооценивает силы Японии, создавая в итоге именно такие планы, которые и ведут страну к победе.