В общем, кровавой баней Сахалин для Японии не стал. Можно сказать, коммунисты наоборот усложнили себе задачу, позволив японцам наполнить Курилы сахалинскими бойцами. Стратегический простор для высадки РККА был успешно открыт, и так же успешно закрыт действиями самой РККА, которой предстояло заняться поэтапным выбиванием японцев с островов. Размах операции, конечно, был намного меньше, чем все то, что сделали американцы за последние три года, но и особо огромного опыта морских высадок у советской армии не было. К тому же, существовала угроза проведения японцами небольшой операции с крайне тяжелыми для СССР последствиями. Возможностей оперативно противопоставить ей что-то не было, да и сама операция, вроде бы, еще не началась. Может, японцам что-то помешало и ее не будет вовсе? Вряд ли кто-то из советского командования надеялся на это, и правильно, ведь это было не так. Но и думать, что «операция еще не началась» было большой ошибкой.
***
Императорский Флот Японии прямо сейчас действовал в Японском море. Собранное здесь соединение, по меркам того, какими силами оперировал флот последний год, было довольно крупным. Его возглавлял авианосец «Кацураги», единственный на данный момент находящийся в строю авианосец Империи. Его полетная палуба была несколько «разносортной» на вид - сказывался проведенный недавно ремонт, в ходе которого часть палубы пришлось заменить, так как после летнего налета американской авиации незначительно пострадало покрытие. В остальном, корабль оставался на ходу все это время, ни разу не получив серьезных повреждений. Самолеты тоже были на месте — правда, при максимальной вместимости в 63 штуки, выставлено было только 48, среди которых были 4 разведчика Ki-76, положенных по штату, а остальные были A6M5,которых, в идеале, и должно было быть 48, но еще четыре образца попросту не нашлось. Остальная авиация была нужна для других направлений и целей. Главное, что на борту было 100% от необходимого личного состава, включая капитана корабля.
Капитаном был 44-летний Тосио Миядзаки. У него была довольно интересная биография, в которой нашлось место даже шпионажу в Америке, за который он был повышен, а затем и эпизоды командования действительно крупными кораблями. Таким был авианосец «Амаги», не так давно бывший предпоследним «живым» в японском флоте, но в ходе того же злополучного налета 28 июля затопленный в доке. Можно сказать, для самого Миядзаки после этого ничего и не изменилось, поскольку он пересел с авианосца типа Унрю на идентичный. Сейчас его больше волновало то, что он впервые вынужден вести боевые действия на море не против англо-американских сил, поведение и возможности которых он успел хорошо изучить, а против некого Тихоокеанского флота СССР, который вообще как-то не вспоминался до начала войны в Маньчжурии. Миядзаки успокаивало знание, что Россия не развивала флот так сильно, как Япония или США, а еще он знал историю и помнил, чем закончились попытки царского флота разгромить японский в Цусимском проливе. Если от Миядзаки требовалось устроить еще одну Цусиму, он ничуть не возражал.
Миядзаки мог стать адмиралом еще в 1943, столь активно продвигаемый адмиралом Ямамото, но в связи со смертью последнего так и оставался капитаном. Только неделю назад, 21 сентября 1945, министр флота Мицумаса Енай наконец-то присвоил ему звание старшего адмирала, а вместе с этим и должность командира новообразованного «Северного ударного соединения» (взамен расформированному Северному соединению, которым некогда командовал Босиро Хосагая), в которое вошло немало простаивавших без дела кораблей, для которых простаивать месяцами в периодически подвергаемых бомбардировкам портах было довольно рискованно, да и сами командиры флота не хотели мириться с ситуацией, когда армия забирает всю славу лишь из-за того, что активно сражается прямо сейчас. Императорскому флоту требовалась новая победа, и Северное ударное соединение должно было подарить ее в ближайшее время.
Тосио Миядзаки стоял на главном командном посту и смотрел в бинокль. Видимость была далеко не самой лучшей, Северное соединение шло через туман, ориентируясь только при помощи карты и компаса. Оно вышло из порта Хакодате и направлялось в сторону Владивостока, пройти предстояло больше 700 километров. «Кацураги» мог двигаться с максимальной скоростью до 32,7 узлов, примерно 60 километров в час, но он не развивал полную скорость в связи с тем, что далеко не каждый корабль в соединении мог двигаться соответствующе быстро. Тем не менее, исходя из прошедшего времени, соединение было уже довольно близко к Владивостоку. В соответствии с этим, Миядзаки собирался приказать поднять в небо разведчик и уточнить обстановку, для чего уже спустился на палубу и подошел к одному из корабельных офицеров, который явно стоял без дела, смотря в небо. Прежде, чем адмирал успел приказать ему, тот заговорил первым.