Со стороны буровой вышки раздались какие-то всплески жидкости и крики. Кто-то уронил большую железную штуковину, несколько солдат проматерились, другие начали разбегаться. Оба генерала прервали диалог и развернулись.
Из пробуренной дыры, почти полностью этим самым буром закрытой, тонкими струйками в разные стороны хлестала черная, хорошо отражающая солнце жижа. Да, это действительно была нефть. Многие убегавшие солдаты были немного забрызганы ею, поскольку находились в самый неподходящий момент именно в тех местах, куда она стала попадать, с трудом прорываясь в узком пространстве между буром и землей. Одного из наиболее чистых стройбатовцев генерал схватил за руку и резко остановил.
—Без лишних слов. Глубина, количество?
Солдат растерялся и смотрел в разные стороны, но нашел что сказать.
—Последний раз было 900 метров, товарищ генерал, не могу знать насчет количества.
—Где капитан Аоки? Он вообще здесь?
Солдат кивнул и указал на небольшой пригорок возле поля — там стоял офицер, безуспешно пытавшийся убрать нефтяную жижу со своего кителя, обтряхивая и выжимая его. Генерал быстрым шагом пошел к нему. Аоки заметил это издалека, быстро надел грязный китель обратно и встал смирно перед вышестоящим по званию.
—Товарищ генерал, капитан Дзиро Аоки, начальник георазведовательного управления Квантунской Армии!
—Это хорошо, скажи, что именно мы тут нашли?
—Это определенно нефть, товарищ генерал. Больше ничего.
—Какая глубина залегания и количество?
—Здесь не меньше километра, судя по давлению, количество того стоит. Ее тут много. Не могу сказать, сколько точно, не моя компетенция. Но скорее всего это экономически целесообразно.
—Господи, конечно целесообразно! У нас нечем заправлять машины и самолеты, мы здесь любую лужу горючего собирать начнем скоро, а тут такое. Доложи это все куда надо. Отправляйся в Харбин с генералом Саката. Координаты ведь помнишь?
—Так точно, записаны. Разрешите выполнять?
—Разрешаю.
В это время запаниковавшие поначалу солдаты уже более-менее успокоились и стали аккуратно возвращаться в толпу себе подобных, стоящих на достаточном удалении от брызжущей нефти. Офицерский «Куроган» с уже вновь севшим туда генералом в дождевике и его шофером остановился перед Аоки и руководителем стройбата. Капитан поспешно сел на заднее сиденье, после чего машина вновь тронулась и скрылась вдаль по единственной дороге, поднимая много пыли. Генерал остался один среди многочисленных стройбатовцев, которым тут же отдал команду строится, из за чего те вновь активно забегали, как муравьи постепенно создавая из разрозненной толпы аккуратные шеренги и колонны. Генерал окинул всех взглядом. Четыре «коробки» каждая по десять человек в длину и три в ширину. Сто двадцать человек. По документам должно быть сто двадцать один. Точно, сто двадцать первым был он сам.
—Рота, завершить работу. Взводным — обеспечить сбор оборудования и увести личный состав в пункты постоянной дислокации. Выполнять.
Четыре коробки под однотипные команды своих лейтенантов постепенно удалились по той же дороге в сторону Харбина. Генерал остался один, теперь уже полностью, без стройбатовцев. Он все еще не мог до конца поверить в произошедшее. Это бы не сильно поразило его, если бы он в момент открытия здесь нефтяного месторождения находился где-то в штабе и получил эту информацию телеграммой. Но, по сути, это произошло в те секунды, когда он, беседуя с коллегой по званию, то сомневался в правильности этой затеи, то напротив выражал надежду на нахождение здесь топлива. Кажется, для него пришло время начать более серьезно относится к синтоизму. Впервые со временем разгромного поражения при Сайпане он увидел какой-то смысл в патриотически настроенных разговорах и мыслях о том, как Империя выстоит вопреки всему и восстановит былое величие. Он вспомнил слова старика из его родной деревни в префектуре Окаяма - «мысли материальны». Возраст генерала планомерно приближался к возрасту этого старика на момент, когда он сказал это еще молодому офицеру. Теперь немолодой и куда более высокопоставленный офицер знал, что скажет внукам, если когда-то еще сможет побывать на Хонсю и увидеться с ними. Действительно, мысли материальны.