— Даже не знаю… Надо как-то сохранить промышленность?
— Именно. Говоря по другому, прекратить постоянные бомбардировки. Причем сделать это надо очень быстро — 27 марта, то есть менее чем через три недели, американцы начнут воздушную операцию по минированию пролива Симоносеки. Это действительно важно, потому что если у них удастся провести ее, железнодорожная сеть страны окажется перегружена, а судоходство практически полностью прекращено. На самом деле, я не прошу у вас за две недели придумать новое зенитное вооружение и поставить его на массовое производство — у меня все готово, да и есть уже такое оружие. Я имею в виду зенитную ракету «Фунрю», которая, конечно, бесполезна, но скоро будет приготовлена и ее глубокая модернизация, способная уничтожать американскую авиацию - «Фунрю-4». Отмечу, что я говорю про противостояние не любым самолетам врага, а конкретно бомбардировщикамB-29“Superfortress”,они сейчас практические неуязвимы для нашей ПВО, но поверьте, американцы будут в огромном недоумении, когда мы начнем щелкать их «суперкрепости» как орешки и бомбить наши острова станет миссией более самоубийственной, чем полёт камикадзе. Если этого не сделать, шансов победить в войне, скорее всего, не останется — нас со временем окончательно сотрут в пыль. Теперь далее — если мы сможем предотвратить бомбардировки, нужно сделать ставку на вертолеты, о которой я и говорил раньше. Это сделает возможным совершение ответных рейдов на врага, в том числе очень далеких. Да, это звучит безумно, но я хочу уничтожить американские ядерные бомбы на их территории. Это вполне возможно. Я не могу сказать, что будет дальше, потому как мы не знаем, как повела бы себя наша страна далее, ибо в нашей временной линии мы капитулировали после ядерной бомбардировки. Но, я думаю, ничего сверхъестественного не будет — отбивать территории, сокращать американский боевой потенциал, разрушать их бесконечную промышленность, ну, в общем, все то, что мы хотели сделать в 1942. Надеюсь, я относительно понятно объяснил, что я имею в виду. А теперь было бы неплохо приступить к планированию вашего визита к Высшему Совету, который, если вы внимательно слушали и поняли меня, может состояться даже завтра. Вы готовы?
— Думаю да, Канеширо-сан, мы готовы.
Генерал рассадил попаданцев на полу в главной комнате и принялся демонстрировать им чертежи и рукописи, и объяснять, что и как им следует сказать Высшему Совету.
…
А следующим утром они уже были в Токио.
Конкретно, они были в одном из уцелевших зданий в специальном районе Синдзюку, административном центре города и всей страны. В здании проходило собрание Высшего Совета по управлению войной. За длинным столом заседали все участники данного совета — сам премьер-министр страны генерал Куниаки Коисо, министр Великой Восточной Азии и по совместительству МИД Мамору Сигэмицу, министр армии маршал Хадзимэ Сугияма, министр флота адмирал Мицусама Ёнай, начальник генштаба Императорской Армии генерал Ёсидзиро Умэдзу и начальник генштаба Императорского Флота адмирал Соэму Тоёда.
На самом его конце сидел человек в зелено-коричневом камуфляже, без погон и опознавательных знаков. Это был сержант второго класса Фумио Каваками, человек из будущего, о чем, правда, знала пара офицеров кэмпэйтай и один отставной генерал. Он только что закончил свою речь о военной доктрине и демонстрацию чертежей, особо акцентировав внимание на зенитной ракете «Фунрю-4». Чиновники и офицеры обдумывали услышанное ими. Коисо задумчиво стучал перьевой ручкой по столу, а Сигэмицу, кажется, не был особо заинтересован, ведь проекты техники не касались его места назначения. Сугияма и Умэдзу вовсе были предупреждены Канеширо, потому делали вид, что серьезно раздумывают, но на самом деле просто формулировали, как именно согласиться с доводами попаданца. Внезапно, заговорил премьер-министр.