Глава XI
В Пинфан ехал «Куроган». В нем сидело два человека, обычный рядовой шофер и сидевший рядом офицер.
Офицеру было под пятьдесят лет, у него были усы и небольшая бородка, на глазах очки с круглой оправой, а волосы скрыты под уставной армейской кепкой. Температура в окрестностях Харбина сейчас, во второй половине августа, все еще была где-то около +15 градусов, поэтому одет он был в летнюю униформу, в отличии от многих солдат и офицеров из более северных регионов Маньчжурии и Мэнцзяна. На поясном ремне были закреплены офицерский планшет и кобура, в которой находился довольно редкий пистолет «Тип 19», предназначенный для офицеров Квантунской Армии и вообще контингента в северном Китае. Этот офицер был одним из не более чем ста владельцев данного оружия, и очень этим гордился, зная, что Тип 19 лучше оригинального пистолета Тип 14, который сложнее в производстве и хуже в характеристиках.
На погонах у него было две большие серебряные звезды — значит, он был генерал-майором Императорской Армии. Над правым грудным карманом была темно-зеленая буква «М», безошибочно определявшая в нем офицера военной медицинской службы. И этот офицер посмотрел в окно.
Было еще довольно темно, хотя, казалось, солнце начинало подниматься. Возле Пинфана, там, где он сейчас проезжал, было много полей. Он уже давно не бывал в Маньчжурии, но именно бескрайние пустые просторы этого региона так хорошо ему запомнились. Что здесь он мог видеть всю местность на много километров вперед, и понимать, что в этих полях нет никаких укрытий, что намного севернее, где ему доводилось бывать во время нескольких специальных операций, в степях, напоминавших пустыню, везде ничего не было. Какой-нибудь небольшой ветер здесь, не встречая препятствий, расходился на десятки километров, а немногочисленные реки были единственными источниками воды для многих людей по течению выше. Особенно это было актуально сейчас, когда на разных уровнях, из одной реки пили как японские гарнизоны, так и советские наступающие части. Генерал-лейтенант представил себе последствия, если бы кто-то, тайно, находясь условно между этими двумя категориями потребителей водных ресурсов, по середине реки, течение которой несет воду на север, к русским, запустил в реку химические отходы, споры смертельных заболеваний и подобные вещи. Он незаметно улыбнулся. Для многих людей такая мысль была бы неким представлением об ужасном будущем, но для него была вторым (после необъятных пространств) приятным воспоминанием о времени, проведенном в Маньчжурии в прошлом.