— Нет, с чудовищем покончено, — сказал он.
Он полез в карман, достал какой-то небольшой предмет и бросил его Элли. Поймав его, девочка обнаружила, что держит в руке монету.
— Зачем она мне?
— Ты сможешь воспользоваться ею, чтобы попасть туда, куда должна была отправиться.
Элли посмотрела на монету. Она была точно такой же, как та, которую она бросила в фонтан возле башен-близнецов. Неужели Мики говорил о том, о чем она подумала? Попасть туда, куда следовало. Элли было страшно думать об этом, но было в этих мыслях что-то притягательное. Волнующее. Элли снова посмотрела на монету, потом на Мики.
— Так вот чем ты хочешь заняться? Отправиться туда, куда мы так и не добрались?
Элли показалось, что от ее слов на лице Макгилла проступил страх.
— Нет, — сказал он. — Мне кажется, там меня не ждет ничего хорошего. Так что я не тороплюсь.
— Знаешь, — предположила Элли, — ты, пожалуй, мог бы на это повлиять, как считаешь?
Мики ее слова, похоже, не убедили.
— Я был чудовищем, — ответил он.
— Был, — согласилась Элли. — Но это было раньше.
Мики ее практичный подход и умение смотреть на вещи с точки зрения логики понравились.
— Как ты думаешь, долго придется отвечать за то, что я был чудовищем?
Элли задумалась над вопросом.
— Понятия не имею. Но некоторые считают, что достаточно всерьез решить что-то сделать, и ты уже спасен.
— Может быть, — сказал Мики. — Но я не хочу рисковать. Я был чудовищем тридцать лет. Теперь понадобится тридцать лет сплошных добрых дел, чтобы начисто смыть вину.
Элли рассмеялась:
— Думаешь, Мики Макгилл способен на добрые дела?
Макгилл нахмурился:
— Ладно, ладно. Шестьдесят лет благопристойного поведения.
— Вот это больше похоже на правду, — сказала Элли.
Девочка снова посмотрела на монету, лежавшую на ладони. Она была горячей. Элли поняла: если продержать ее на ладони достаточно долго, она попадет туда, куда ей следовало попасть. Но, подумала она, то, что я готова уйти, не значит, что нужно делать это прямо сейчас. Выбор есть всегда. Как там было сказано в предсказании? «Уйти или остаться — выбор за тобой». Элли решила пока спрятать монету в карман. Она всегда умела копить деньги.
Мики протянул ей руку, чтобы помочь подняться на спину лошади.
— Домой? — спросил он.
Вдруг Элли поняла, что никуда не торопится. В Стране затерянных душ оставалось еще столько интересного. Не помешало бы еще что-то увидеть, домой можно отправиться и позже.
— Я не тороплюсь, — сказала она и увидела, что Мики расстроился.
— Я хотел отвезти тебя домой, — сообщил он. — И сделать это своим первым благопристойным поступком.
— Уверена, тебе представится другая возможность.
Мики грустно вздохнул:
— Не знаю, не знаю. Просто так это не получится. У меня хорошо получается быть плохим. А в том, как быть хорошим, я ничего не понимаю.
— Ну, — сказала Элли с улыбкой. — Ты знаешь, я всегда готова прийти на помощь с программой из двенадцати уроков.
Она взяла Мики за руку, вскарабкалась на спину лошади, и они вместе отправились на поиски неизведанного.
Нику нужно было оказаться на месте первым. Обстоятельства были против него, поэтому когда призрачный поезд доставил Ника на вокзал Пенн Стэйшн, он не стал терять времени. День клонился к закату. Поезд шел быстро, зато дирижаблю не нужны были рельсы. Ник уповал лишь на слабые познания Мэри в пилотировании дирижаблей. Время, потраченное ею на освоение азов воздухоплавания, работало на него. Действительно, когда Мэри подняла в воздух дирижабль, он начал кружить и никак не мог взять нужный курс. При определенной доле везения, подумал Ник, он все еще мотается из стороны в сторону в небе над Нью-Джерси.
Всю дорогу от Пенн Стэйшн до мощенной мрамором площадки перед башнями-близнецами он бежал. Достигнув цели, Ник увидел на ней все тех же детей, играющих в мяч и пятнашки, и девочек с прыгалками.
— Мэри дома? — спросил он на бегу, опасаясь неожиданного нападения с их стороны.
Интересно, подумал Ник, захочет ли Мэри подвесить его за ноги, как брат, или придумает что-то другое, случись ей поймать его? Здесь, на пороге ее королевства, такой вариант развития событий казался ему вполне возможным. Но дети на него не набросились. Один из парней, игравших в мяч, воспользовался тем, что на его части поля не было активности, чтобы поприветствовать Ника.
— Осень сказала, что Мэри в отъезде. Скоро вернется, — сообщил он.
Отлично, подумал Ник. Пока он впереди, но, поглядев на запад, мальчик понял, что преимущество крайне невелико. На горизонте, за Гудзоном, он разглядел дирижабль. Воздушный корабль находился на большой высоте, но было видно, что он спускается. Ему оставалось пролететь каких-нибудь семь-восемь километров. Ник понял: времени мало.
— Приведи Осень, — попросил он футболиста. — Скажи ей, все должны спуститься к фонтану.
Футболист сорвался с места, нарушив свое ежедневное расписание.
Ник подошел к фонтану, стал на край и подозвал к себе детей, игравших на площадке.
— Слушайте все! Внимание! Сообщение от Мэри!
Это подействовало. Прыгалки и мячи упали на землю, дети стали постепенно собираться у фонтана. Ник снова посмотрел на запад. Дирижабль приближался, он был уже над Гудзоном, примерно посередине. Все еще высоко, подумал Ник, но это не важно. Главное, чтобы его не заметили дети. Стоит им увидеть его, и Ник проиграл — их внимание будет приковано к огромному воздушному кораблю. Нельзя позволить им расслабиться.
Осень появилась в сопровождении детей, спустившихся с верхних этажей.
— Мэри просила передать, что вам больше не нужно бояться Макгилла! Она поставила его на место!
Дети встретили новость единодушным ликованием.
— Но, — сказал Ник, — это еще не все. Есть еще одна замечательная новость.
Ну, подумал он, давай. Удачи.
— Кто бросал монеты в фонтан? — крикнул он. Все подняли руки.
— Чье желание сбылось?
Руки попадали вниз, одна за другой. Все до единой.
— Итак, — сказал Ник. — Пришла пора им сбыться.
С этими словами он прыгнул в фонтан, опустил руки в воду и набрал две полные горсти монет.
— Ребята! — крикнул он. — Забирайте свои монеты!
Сначала дело не шло. Первой решилась большеглазая девочка с косичками на голове. Она прыгнула в фонтан, Ник положил ей на ладошку монету и сжал пальцы. Все стояли и смотрели на них в ожидании.
И вдруг девочка исчезла.
Наступила пауза. Дети стояли, не понимая, что произошло. Прошло несколько секунд, и до всех вдруг разом дошло, что они видели. Дети ринулись в фонтан, и Ник начал раздавать им монеты. Через минуту возбуждение возросло настолько, что порядком уже и ни пахло — дети как сумасшедшие бросались в фонтан, раздавались радостные крики и плеск воды. Дети хватали монеты, зажимали их в кулаке и исчезали в радужном сиянии. Ник выбрался на край фонтана и теперь стоял и смотрел.
Летевший с запада дирижабль, приближаясь, становился все больше, пока не заслонил собой солнце. Но даже если дети, толпившиеся в фонтане, и заметили его, он их уже не интересовал. Когда Мэри сойдет по трапу, будет слишком поздно: все они исчезнут. Кто-то, может быть, останется, но большая часть детей отправится туда, куда ушли бывшие узники Макгилла. Те, кто уже готов, уйдут. Так и должно быть.
Ник посмотрел вверх, стараясь разглядеть верхушки небоскребов. Ему показалось, что башни сходятся в вышине, касаясь друг друга крышами. Он любовался ими, подобно туристам, приходившим на мощенную мрамором площадку все те девятнадцать лет, пока башни существовали в подлунном мире. Ему было приятно, что они не исчезли навсегда, став частью Страны затерянных душ. Они были памятниками человеческой скорби, хоть Мэри и превратила их на время в частный приют. Но теперь с этим было покончено. Им была уготована другая участь.
Ник огляделся. Большая часть детей исчезла, остальные держали в руках монеты, готовясь отправиться в путь. К Нику подошла Осень и встала рядом, глядя на счастливые лица уходящих к свету детей.
— Мэри двинется, когда увидит, что ты наделал, — сказала она, как обычно, пересыпая речь жаргонными выражениями. — Она реально отъедет, точно говорю.