— Спасибо за напутствие.
Лиф немного постоял, потом заговорил вновь.
— Спасибо, что дали мне имя. Я постараюсь его не забыть.
Сказав это, он полез на дерево и вскоре исчез в своем доме среди листвы.
— На юг, — сказал Ник.
— Домой, — отозвалась Элли, и они вместе полезли на утес, чтобы выбраться из леса и встретить лицом к лицу опасности, поджидавшие их в мире живых.
Никто не знает, действительно ли неосторожные дети проваливались в самый центр Земли. Да, многие исчезали, но так как это всегда случалось в тот момент, когда никто ничего не видел, попытки узнать, где они на самом деле, обречены на провал. Официальный термин, описывающий исчезновение детей под земной поверхностью был придуман не кем иным, как Мэри Хайтауэр. Она назвала этот феномен «усталостью от гравитации».
В своем бестселлере «Гравитация гравитации» Мэри пишет: «Не верьте слухам о том, что дети уходят из Страны затерянных душ. Мы здесь навсегда. Те, кого вы больше не встречаете, стали жертвами “усталости от гравитации” и в данный момент либо уже достигли центра Земли, либо находятся где-то на пути к нему. Думаю, центр Земли стал густонаселенным местом, но, с другой стороны, возможно, именно духам детей, живущих там, мы обязаны тем, что планета все еще не остыла и покрыта зеленью».
Глава пятая Высшее общество
Когда-то Мэри Хайтауэр звали иначе. Она уже не помнила, как именно, но точно знала, что ее настоящее имя начиналось с буквы «м». Она решила, что ее будут звать Мэри, потому что это хорошее, доброе имя, которое как нельзя лучше подходит матери. Да, ей было лишь пятнадцать лет, но, останься она в живых, она бы наверняка стала матерью. И хотя Мэри умерла, она все равно стала ею — для тех, кто в этом нуждался, а таких было немало.
Фамилию Мэри приобрела, когда первой рискнула подняться на самый верх.[2]
Казалось бы, она не сделала ничего особенного — просто поднялась по ступеням и первая застолбила участок. Однако этот смелый поступок породил в других такое уважение к ней, о котором Мэри даже помыслить не могла. Все благоговели перед Мэри, и вслед за ней наверх поднялись другие дети, живущие в Стране затерянных душ. Поняв, что теперь она занимает высокое во всех смыслах положение, Мэри решила поделиться со всеми тем, что знала о Стране затерянных душ. Она занималась литературой уже больше ста лет, но до сих пор ее книги были доступны лишь узкой группе читателей, детям младшего возраста, которых Мэри взяла под свое крыло. В тот момент, когда просто Мэри стала Мэри Хайтауэр, все изменилось. Теперь ее книги стали доступны всем, и созданная ею маленькая группа превратилась во внушительных размеров сообщество из нескольких сотен человек.
Некоторые дети считали, что Мэри — богиня. Мэри не хотела, чтобы ее так называли, но уважение и почет, которыми окружили ее ребята, определенно пришлись ей по душе. Конечно, враги у нее тоже были, и они говорили о ней не слишком лицеприятные вещи, но, если уж и решались что-то высказать, то только находясь на безопасной дистанции.
В тот день вид с верхнего этажа был особенно восхитителен, и Мэри иногда казалось, что из ее окна можно увидеть весь мир. Конечно, девушке было известно, что мир этот живет без нее. Далеко внизу двигались автомобили, в которых ехали живые люди, по улицам бесконечной вереницей тянулись автобусы, казавшиеся сверху небольшими точками, и такси, которые были еще меньше. Пусть себе едут по делам, думала Мэри. Для меня они — ничто. Меня интересует этот мир.
Услышав стук в дверь, Мэри оторвалась от окна. Спустя мгновение в комнате появился Страдивариус, маленький мальчик с покрытой мелкими завитками густых светлых волос головой.
— В чем дело, Вари?
— Пришел сыщик и хочет видеть вас, мисс Мэри. Говорит, у него что-то очень интересное.
Мэри вздохнула. Сыщиками себя нынче называют все кому не лень. Обычно никто ничего интересного не находит. Кусок бумаги, щепку или какие-нибудь еще пустяки. Истинные сыщики всегда приходят с интересным товаром. Они — настоящие мастера своего дела и знают наперечет все возможные обстоятельства, при которых полезные вещи попадают в Страну затерянных душ. Таких сыщиков мало.
— Мы знаем этого человека?
— Думаю, да, — ответил Страдивариус. — Мне кажется, он принес какую-то вкусную еду!
Последняя фраза заинтересовала Мэри, хотя она постаралась скрыть от Вари, насколько сильно. Мэри отлично умела прятать свои чувства, но если сыщик и вправду принес вкусную еду, попавшую в Страну из мира живых, сдержать эмоции будет нелегко.
— Проводи его ко мне.
Вари неслышно исчез за дверью и вернулся с подростком, которому на вид было около тринадцати лет. На мальчике не было ничего, кроме плавок. Резинки плавок спереди видно не было — его скрывали складки жирного живота. Да уж, подумала Мэри, увы, но выбирать, в чем и при каких обстоятельствах умирать, нам не дано. Мальчику было суждено вечно ходить в мокрых плавках, а ей — в чертовски неудобном школьном платье. Единственное, что нравилось в нем Мэри, так это то, что оно было зеленым, совсем как ее глаза.
— Привет, мисс Мэри, — сказал сыщик с уважением. — Вы помните меня, не правда ли?
Парень улыбнулся, но рот его при этом растянулся слишком широко, обнажив неестественное количество зубов. У Мэри появилось чувство, что верхнюю часть головы мальчика можно снять, как половинку печенья, сделанного в виде раскрытого орешка.
— Да, я помню тебя. Ты — Спидо из Нью-Джерси. Когда ты последний раз был здесь, принес нам апельсин, правильно?
— Грейпфрут! — ответил подросток, невероятно обрадованный тем, что Мэри его помнит.
Мэри давно не видела этого сыщика, но разве можно забыть эти плавки?
— Что же ты принес сегодня?
Мальчик улыбнулся еще шире, хотя казалось, что это невозможно. Теперь две полоски зубов тянулись в аккурат от уха до уха.
— Я принес нечто фантастическое!.. Как насчет… небольшого десерта?
— Десерта? — переспросила Мэри. — Пожалуйста, только не говори, что принес это ужасное печенье «Фортуна»!
Определенно, такое предположение обидело Спидо.
— Я сыщик, мисс Мэри. Я отлично понимаю, что занимать ваше время печеньем «Фортуна» не стоит. Я его даже не подбираю.
— Очень разумно, — сказала Мэри. — И прости, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Будь добр, покажи, что ты принес.
Спидо выскочил за дверь и быстро вернулся с коробкой, которую положил на стол.
— Возможно, вам стоит сесть, — предположил он.
Она осталась стоять, и тогда мальчик снял крышку и под ней оказалось то, что Мэри уже и не чаяла когда-либо увидеть вновь.
— Торт на день рожденья!
Смысла скрывать изумление не было, и, наверное, Мэри следовало послушаться сыщика и сесть, так как при виде торта у нее подкосились ноги. Это был не кусочек хлеба или объеденная куриная косточка, которые Мэри часто приносили другие сыщики. Перед ней лежал целый торт, круглый, белый и притом абсолютно нетронутый. На нем было написано: «Сюзи в день пятилетия». Девушка понятия не имела, кто такая Сюзи, да и знать этого не хотела, поскольку, раз у нее был день рожденья, значит, она была жива, а живые не интересовали Мэри. Она подняла палец и повернулась к сыщику.
— Можно?
— Конечно!
Медленно, осторожно Мэри опустила палец и дотронулась до торта, проведя по краю. Она почувствовала, как к пальцу пристала сахарная пудра. Подняв руку, Мэри положила палец в рот и ощутила ее вкус. Он был таким непреодолимо соблазнительным, что Мэри подумалось, будто она грезит. Все чувства всколыхнулись разом, Мэри даже пришлось закрыть глаза. Ванильный крем! Такой сладкий!
— Классная штука, правда? — спросил Спидо. — Я уж было собирался сам его съесть, но потом подумал, что любимая клиентка наверняка им заинтересуется. То есть вы, — добавил он, словно Мэри могла подумать, что он имеет в виду кого-то еще.
Мэри улыбнулась и хлопнула в ладоши, так как догадалась, каким образом торт оказался в руках у сыщика.
— Ты бываешь на вечеринках! Как умно!
Все знали, что в Страну затерянных душ попадает только та еда, что приготовлена с любовью, да и то лишь в тех случаях, когда по каким-то причинам она не попадает в рот тому, кому предназначалась. Нет ничего более эффективного, чем присутствовать на вечеринках в честь дня рождения и ждать, пока приготовленное с любовью угощение по каким-либо причинам не окажется безвозвратно испорченным. Кто, кроме матери, вложит в крем так много любви?