* * *
Елена осторожно попробовала ногой один из нижних кирпичей. Тот предательски качнулся. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, девушка все же полезла наверх. Ноги срывались с ненадежной «лестницы», и кирпичные осколки то и дело с сухим стуком скатывались вниз из-под кроссовок. Елена продолжала подниматься, осторожно ступая на каждый новый камень и проверяя его на прочность. Один раз она чуть не завалилась назад и несколько мгновений стояла, с трудом балансируя на шаткой конструкции. Кое-как ей удалось удержаться, и дальше Елена уже принялась карабкаться на четвереньках.
Она почему-то решила, что надо разбирать завал с самой вершины, потому что комнаты должны оказаться наверху груды, как и в маяке. И только забравшись наверх, она вдруг подумала, что сначала могла осыпаться сердцевина башни, а затем ее накрыло кирпичами, ссыпавшимися со стен. Тем не менее она, кирпичик за кирпичиком, стала сбрасывать их вниз. От холодных, влажных камней ее перчатки сразу же вымокли, а руки озябли, и очень скоро от непривычной работы заныли плечи. Каждый следующий кирпич казался тяжелее предыдущего. Сил не оставалось, а вершина кучи словно и не уменьшилась. Сколько еще придется ей перекидать камней, стараясь не напороться на железный прут от перил и не занозить пальцы щепками, в которые превратилась мебель из верхних комнат?
«Кейра была права, не нужно было мне сюда приходить. А теперь вроде как и должна что-то делать, а мочи нет», – подумала несчастная девушка. Но если дневник ее чудом сохранился и не намок под завалами, то кто может гарантировать, что беспрестанные ливни не доберутся в конце концов до него, просачиваясь своими струйками между камней? Решив, что она будет работать до полного изнеможения, Елена присела на холодные кирпичи передохнуть. Утерев ледяной рукой набежавшие слезы, она устало закрыла глаза. Чертова Белла! Если бы она не совершила тот пакостный поступок и не сунула в чужой дневник свой любопытный нос, то и не пришлось бы его прятать так далеко. Сейчас лежала бы тетрадь сухая и чистая под матрасом в каморке Елены, а сама Елена не торчала бы тут под дождем на макушке кирпичной горы.
Почувствовав, что она отпустила контроль и по одежде вдруг тихонько зашелестели дождевые капли, девушка настроилась и снова отвела от себя воду. Пора было приниматься за дело. Скоро закончатся занятия, не нужно, чтобы Кейра узнала, что она ее не послушалась. «Еще пять минуточек посижу», – попросила сама у себя Елена с тяжелым вздохом, и вдруг ей показалось, что она услышала странный звук. Девушка вскочила на ноги, забыв с испугу, что под ногами неустойчивая поверхность, и закачалась, размахивая руками. Присев на корточки и опершись руками на поверхность кучи, чтобы не скатиться вниз по скользким кирпичам, она стала вертеть головой. Вокруг не было ни души, а звук повторился. Кажется, он доносился из-под завалов. И кажется, он был похож на человеческий стон!
– Боже мой, там кто-то есть! – в ужасе прошептала Елена, и откуда-то сразу прибавилось сил. Девушка принялась скидывать кирпичи вниз сразу по несколько штук, уже не стараясь отбрасывать их подальше от груды, а просто ссыпая к подножию. Она буквально рыла проход, не чувствуя боли в избитых камнями пальцах, – с той стороны, откуда доносился стон. Звук как будто стал немного громче, и Елена вдруг различила еле слышный зов:
– Помогите…
* * *
– Сейчас, сейчас, я близко, потерпите, – шептала Елена синими от холода губами, продолжая скидывать кирпичи. Она работала уже давно, и ей удалось проделать в груде обломков довольно заметное углубление, но пока на ее пути попадались только куски арматуры, щепки и камни.
Белые кроссовки давно уже стали охряными от месива, в которое превратилась кирпичная пыль, смешавшись с дождем. Джинсы и куртка тоже были в рыжих пятнах. Перчатки порвались, и сквозь драные пальцы виднелись обломанные ногти с оранжевыми ободками. За управлением и отведением дождя девушка уже давно не следила, на это сил не хватало, и ленивые, редкие капли, падавшие с неба, с методичным равнодушием впитывались в ее одежду и волосы.