Я не искал встречи, но хотел, чтобы она произошла. Просто приехал в монастырь, оставил машину на парковке возле, прошел ко входу. Прогулялся по территории. Хотел сфотографировать, но обнаружив запрещающую табличку, не стал нарушать внутренних порядков, как, впрочем, и не стал получать "благословение на фото и видео съемку". Я вообще не люблю делать много фотографий. Настоящая фотография должна что-то значить для человека, нести какой-то смысл. Не нужно делать фото, нужно просто раскрыть глаза пошире и жадно впитывать этот мир, фотографировать его, только не телефоном или фотоаппаратом, а своей памятью.
Я сел на ту самую скамейку, точнее, на новую скамью, которая стояла на том же месте взамен старой – в монастыре за время моего отсутствия произошла реставрация, которая оживила архитектуру, но, как мне кажется, несколько притушила особый дух, который витал здесь раньше. Но, не могу не признать, что всё в этом мире требует обновления и очищения. Я сидел на скамье, осматривал купола, территорию, туристов, которых значительно прибавилось с тех пор, искал глазами знакомое лицо, но узнавания не происходило, и я пошёл дальше. Подставляя своё бледное лицо под лучи летнего солнца, я прошёл ко входу в храм. Левее от храма, поодаль, куда не было тропинки для туристов, виднелся двухэтажный дом послушников. Вокруг дома был огород, там копошился человек. Было далеко, и я не мог разглядеть этого человека подробнее. Я решил обойти храм, чтобы найти тропинку к тому дому или хотя бы просто подойти поближе. За поворотом я наткнулся на мужчину в рясе.
– Прошу прощения! Добрый день. Вы не поможете мне? Дело в том, что я хотел бы поговорить с одним послушником. Его звали Александр, но, когда я говорил с ним несколько лет назад, он сказал, что это его имя "в миру", так, кажется, он выразился, а здесь все зовут его Авдикий. Он ещё здесь?
– Я вас понял. Идёмте.
И он меня повел туда, куда я собирался идти, за храм.
– Вот. Прошу.
Он указал рукой немного в сторону. Я повернул голову и увидел несколько цифр на тёмном фоне и выгравированное имя "Авдикий". Это было маленькое монастырское кладбище. А передо мной стояли два почти свежих камня. На одном имя моего знакомого, на другом ещё одно неизвестное мне. Но что странно – дата смерти одна.
Я немного завис, пытаясь осмыслить все происходящее. Неожиданно для меня это стало потрясением. К горлу подступил комок, и внутри стало как-то тревожно.
– Они погибли два года назад в автомобильной аварии недалеко отсюда на федеральной трассе, – прервал молчание монах.
– Они?
– Да. Авдикий и наш настоятель Архимандрит Даниил, – сказал человек в рясе и продолжил, – А откуда вы узнали, что его имя Александр. Даже мы здесь об этом не знали. Вы были знакомы раньше?
Я вздохнул и сказал: "Это долгая история…"
Я вышел из храма. Сел в машину и поехал. Дорога была хорошая, но узкая и извилистая. Она пролегала через серию маленьких островов, связывала их воедино и представляла собой одну единственную дорогу к монастырю и из него. Сам монастырь стоял на самом большом острове посреди огромного озера. Я остановился на обочине и спустился к воде. По обочинам было много деревьев и зелени, в этих зарослях прятались "дикари" – любящие так называемый дикий отдых туристы, которые разбивали на берегу палатки и жили там месяцами, наслаждаясь купанием и свежим воздухом. Я же выбрал спуск к воде побезлюднее. Немного постояв у кромки воды, я скинул с себя всю одежду и вошёл в воду. Она произвела бодрящий эффект, но холодно не было – было приятно и свежо. Солнце отражалось от воды, а его лучи пронзали воду насквозь. Впереди виднелась цепь островов, покрытых слоем буйной зелени. Ветви деревьев свисали над водой и касались листвой водной глади, оставляя на ней рябь. Однако воду это не мутило. Она была кристально прозрачной, что меня удивило тогда больше всего. Я подумал: "А ведь нам бывает легче и приятнее всего в жизни, когда нам тоскливо и скучно! Именно тогда мы больше всего ценим жизнь." – подумал и нырнул с головой в воду.