И странно так, даже гаденько ухмыльнулся.
— И каким именно ритуалом? — я кивнул головой в сторону стола с пентаграммой и Мартином. — Просто, знаете ли, очень люблю я новые знания.
— Хм, похвально, — Знахарь по-новому посмотрел на меня и начал рассказ.
Ритуал оказался вполне себе обычным убийством — специальным ножом, с нужными словами, но, можно сказать, классическим лишением жизни, на полумагической печати. Печать ограничивала всплески уходящей жизненной энергии и направляла на то, что нужно заклинателю. Вроде ничего особенного, но вещь не особо приятная. В данном случае, как я понял из рассказа старичка, энергия будет направлена на территорию кладбища. Одна часть ее будет использована в качестве приманки для нежити, а другая — в качестве подношения умруну. Знахарь, конечно, умолчал, но, уверен, он тоже себе отщипнет лишних годков жизни.
Пока он рассказывал, я незаметно пытался поджечь веревку, стягивающую мои руки за спиной. Благо, прошло немного времени — на единственную руну должно хватить.
Знахарь был очень хорошим оратором, я аж заслушался и на миг забыл о своей главной цели — выбраться. Хотя, возможно, ораторство лишь один из немногих секретов старика, ведь руки связаны крепко, даже сказал, профессионально. И швец, и жрец, и на дуде игрец!
Веревка явно была необычная, ведь жглась она откровенно плохо, но не стоит исключать и варианта, что я ослаб пока был в отключке от того чая. Чай точно!
— Извиняюсь, — я кашлянул, обратив внимание Знахаря, перебирающего какие-то травки. — А что за чай был?
— Так это, — дед вновь принялся нести свое искусство речи в массы, точнее единственному слушателю, в лице меня. — Пустырник пятипалый, заваренный при сходящей луне, глубоким вечером до полуночи, с добавлением пиона уклоняющегося. Можно еще хмеля обыкновенного добавить, но это так, по вкусу. Как, кстати, он был? — вопрос был задан с истинным интересом ученого.
— Похож был на листовой. Странная смесь зеленого и бергамота.
— А-а, — довольно кивнул Знахарь. — Почувствовал все-таки бергамот!..
Он начал распыляться о том, как покупал бергамот у проезжающего несколько месяцев назад купца, но я не слушал. Веревка почти перегорела и осталось сделать только одно усилие.
— А пару лет молодости как вернули?
— Кровь полуэльфа. — совсем уж было разоткровенничался дедок. — Я же многое чего знаю…
Все, свобода! Рывком доставая из скрытых ножен короткий меч — основной стоял в другом конце дома, прислоненный к сундуку — кинулся на Знахаря, застывшего, аки фигура восковая. Зря не осмотрел, ой зря. За связывание — четыре, ибо веревка все-таки прожглась, а за обыск — неуд!
Взяв Знахаря в удушающий захват, толкнул боком стол, да походу переусердствовал, ибо он придавил бы парня, если бы я вновь не пнул это славное изделие из дерева — это не про человека — в стену.
Стол оказался очень качественным — не развалился, ни явной трещины не появилось. Вот честно, вернемся в Формерт, пошлю солдат перетащить в выделенный мне дом! Если, конечно, не случится чего-то эдакого, и у меня будет возможность покомандовать.
— Ты чего творишь, окаянный! — завопил Знахарь, но я лишь крепче сжал его шею, попутно осматривая на предмет ножа. Деревенские они же почти все такие, если не нож, то хоть что-то тяжелое всегда есть под рукой. — Ты же все испортишь! Мертвецы тогда всех раздерут и будете помирать медленной и жуткой смертью!
— А ты как будто всего лишь одного убил бы? — с издевкой спросил я, наблюдая слабое шевеление на полу. Вон, рука поднялась и к голове приложилась.
— Да! — с жаром заявил старик и немного дернулся в захвате, на что я покрепче прихватил его шею, но душить не собирался. Зачем старого человека понапрасну мучить? — Кха-кха. Я только этого хотел!
И махнул рукой, до этого державшей мои, в сторону Мартина.
— Эй, солдат. — немного повысил голос на последнего. — Ты как?
— Откровенно? Странно. — парень сел на пол, все так же держась за голову. Интересно, его развор...
Ого! Только хотел спросить про развороченную грудную клетку, так присмотрелся и оказалось, что она зажила. Исцелились сломанные ребра, остались только жуткие, слабо кровоточащие шрамы. И за сколько времени это? Минут за тридцать-сорок после ранения?! Наверное, так…
И тут он поднял взгляд на Знахаря:
— Ты! — чистая ненависть плескалась в словах и взгляде парня. Он резким движением взял крупный черпак с шкафчика и замахнулся на старика. — Это ты. Я вижу!