- Хорошо, будем отрабатывать эту версию, - инспектор замялся в дверях, хотя Уотсон буквально выталкивал его взглядом, мечтая просто посидеть рядом с другом и забыть о расследовании. – Как ты себя чувствуешь, Шерлок?
- Я в порядке, а теперь уходите. Лицо Донован отрицательно сказывается на моём самочувствии, и я не хочу к имеющимся симптомам получить ещё один – резь в животе, представляя, как она высасывает лимоны.
Джон сдавленно захихикал, увидев перекосившееся лицо Салли. Точно – лимоны.
- Да, ты напугал Джона до беспамятства, так что постарайся не быть полным засранцем хотя бы сегодня, - произнёс Лестрейд.
- Я буду идеальным пациентом.
- Следовало бы взять расписку, - пробормотала Донован под нос, как будто этими словами могла выиграть спор.
Полчаса назад Уотсон не мог заставить себя подтвердить их отношения даже на словах, но теперь он готов был действовать. Нельзя больше малодушничать. Джон поднял руку и положил Шерлоку на предплечье, начав поглаживать его большим пальцем так, что нельзя было списать это на дружеский жест. Это было его заявление. Холмс не пытался отстраниться и молча взирал на Донован, ожидая её реакции. Джон сидел рядом, говоря взглядом «этого-психа-любят-так-что-отвали», но в груди ёкнуло – он сам только что подлил воды на мельницу сплетен, дав для них пищу. Но никакого сожаления он не испытывал. Следовало так поступить ещё несколько месяцев назад.
- Мы покончили с этим? – Уотсон хотел, чтобы они ушли до того, как соберутся с мыслями. Инспектор молча кивнул со слегка ошарашенным видом. – Вы бы поторопились, пока этот электрик не пришиб ещё одного бедолагу.
- Да, предоставьте нам доказательства через пару дней, хорошо? – сказал Лестрейд, попытавшись улыбнуться, но Джон не обратил на это внимание. – Будь благоразумным, Шерлок, - обронил инспектор, уходя и утаскивая за собой онемевшую Салли. Уотсона не заботило, что он подтвердил её слова. Желающие перемыть кости консультирующему детективу недоброжелатели чего только не сочиняли, а эта сплетня не поднималась выше шестого места в первой двадцатке.
Они снова остались наедине.
- Ну, Джон, я полагаю, ты только что раскололся перед всем Скотланд-Ярдом, - сказал Шерлок, по меньшей мере, потрясённо.
- Они и так подозревали.
- Между подозрением и уверенностью лежит пропасть.
- Я уже сказал, что мне плевать, ведь я не собираюсь трубить на перекрёстках: «Я, Джон Уотсон, конченый гомосексуалист, и начиная с этого дня я собираюсь разгуливать в кожаных шортиках и отпущу эпатажные усики. Так-то!»
- Ты завтра пожалеешь об этом.
- Ни за что. Господи! - Джон почувствовал уверенность и воодушевление. – О чём я сожалею, так это о том, что оторвался от тебя, когда прибыла скорая помощь, потому что не хотел, чтобы врачи видели, как я глажу твои волосы, и узнали правду о нас. И пока скорая везла тебя в больницу, я не осмелился держать тебя за руку. Просто был с тобой, сидел там и смотрел на тебя, даже не пытался заговорить с тобой. Боже, Шерлок, как же мне чертовски стыдно теперь, не знаю, как смогу снова посмотреть тебе в глаза.
Детектив сидел с остановившимся взглядом, его мозг обрабатывал поступающую информацию – никогда ещё Джон не был так смущён и растерян. Он не выдержал пристального взгляда, внутри царил абсолютный хаос. Уотсон осмотрел палату – одежда Холмса лежала беспорядочной кучей, но во всём остальном в комнате соблюдалась чистота и порядок. Он не был уверен, что рациональный ум детектива был способен понять его метания, но если бы они поменялись местами, то Шерлоку точно было бы безразлично, кто на него смотрит. Однажды Холмс сломал пальцы человеку, который ударил Уотсона во время задержания. В этом не было необходимости. Джон сказал, что и сам бы с ним справился и уже выигрывал эту схватку, но почувствовал непонятную радость от такого порыва защитить его.
Тишина сгущалась и давила, а Джон отчаянно ждал хоть каких-нибудь слов Шерлока. Наконец тот произнёс его имя, но его прервало возвращение лечащего врача, на лице которого играл лёгкий румянец, а движения были плохо скоординированы. Уотсон слегка ухмыльнулся, убеждаясь в верности дедукции, и с улыбкой обернулся к детективу, но, увидев нахмуренные брови, весь похолодел, читая в глазах друга приговор.
- Отлично, мистер Холмс, - настроение врача явно улучшилось. – Возможно, вы желаете связаться с близкими родственниками до того, как я займусь вашими руками?
Холмс кивнул в сторону Уотсона, сказав не столько лечащему врачу, сколько партнёру:
- Так случилось, что мой ближайший родственник уже здесь.
У Джона гора с плеч свалилась. Его короткий ответ переворачивал всю жизнь:
- Это я.
Шерлок чуть наклонился к Джону:
- Мы разобрались с этим недоразумением?
- Да, совершенно, вполне, - Джон снова усмехнулся, переполненный благодарностью, что Шерлок не держит на него обиды, и что больше не придётся обсуждать этот неприятный момент.
- Я так полагаю, именно из-за этого парня вы здесь устроили такой скандал? – врач не стал дожидаться ответа и ввёл в пакет с физраствором какое-то лекарство. – Хорошо, может, теперь вы станете более уступчивым, - он отошёл к шкафчикам, чтобы вынуть расходные материалы. Уотсон с первого взгляда заметил у него то раздражение, которое Холмс обычно вызывал у людей. Почти у всех.
- Джон, - сказал Шерлок очень тихо, заставляя своего помощника придвинуться очень близко, и продолжил шёпотом, - я закончил расследование.
- Я знаю – на этом спектакле я был зрителем в первом ряду.
- Я закончил расследование, но мои руки… - пробормотал Шерлок, одурманено улыбаясь. – Я снова собираюсь прибегнуть к твоей помощи. Ты поможешь мне, Джон? Ты так сильно нужен мне, не волнуйся, я подскажу, что делать.
- Боже, - Уотсону показалось, что вернулись времена, когда они расследовали убийство с трепанацией черепа. Холмс прекрасно понимал воздействие своего голоса и неприкрыто соблазнял Джона.
- Как только окажемся дома, я выполню всё, что пожелаешь. Думаю, всего через несколько дней.
- Нет, без вариантов – уеду уже сегодня.
- У тебя была остановка сердца, постарайся понять – могут быть серьёзные последствия, а я не могу дома снимать электрокардиограмму.
- Пусть Майкрофт пришлёт всё, что потребуется, а ты будешь моим лечащим врачом, - Шерлок начал растягивать слоги, одновременно впившись взглядом в губы Джона.
- Твои слова звучат весьма непристойно, так и знай.
- Я знаю, того и добивался, - сказал он мечтательно. – Ммм, я не чувствую рук, - Холмс лукаво уставился на свои покрасневшие обожжённые руки, как будто решая, стоит ли вообще беспокоиться о потере чувствительности.
- Это действие лекарств, - Уотсону только что пришло в голову, что следовало самому проверить назначения: Шерлок уже едва мог сфокусировать взгляд.
- Боже, да вы его просто вырубили, - потрясённо сказал Джон, когда пожилой врач поставил стул с другой стороны кровати детектива.
- Я мог бы высказать кое-какие замечания о способе его зачатия и о сомнительных моральных качествах его матери. А может, и о родимом пятне на его подбородке.
Врач глазами метал молнии, он едва держал себя в руках. Вряд ли он долго контактировал с Шерлоком, но этого хватило, чтобы сделать нелицеприятные выводы.
- Э, я могу сделать всё, что требуется, если хотите, - предложил Джон, подумав, что этого человека к Шерлоку лучше не подпускать, раз он уже оказался способным на передозировку лекарств и теперь мог произвести перевязку недостаточно осторожно.
- Сейчас я только обработаю поверхность, а заниматься лечением кожи мы будем через несколько недель, когда отомрут обожжённые слои. Боли будут беспокоить, но я уверен – он справится, - сказал врач подчёркнуто любезным тоном. – Ему ещё повезло, что контакт был недолгим. Я больше беспокоюсь о работе сердца, так что мы заберём его для некоторых тестов. Сейчас привезут каталку. И пусть сами там с ним разбираются, - закончил он угрожающе.