Эд удалился на кухню за напитками.
— Было бы лучше, если бы он предупредил меня о твоем приходе, — собирая вещи на полу, произнесла мама. — А то, что ты подумаешь обо мне?
Помолчав, женщина закурила Silk Cut, и выдохнув кольцо дыма, повернулась и поймала мой взгляд.
— Отвратительная привычка, знаю.
— О, нет, я…
— Что вы собираетесь сегодня вечером учить, дорогая?
— Социологию.
— О! — одобрительно произнесла она и снова замолчала.
Разговор рисковал сойти на нет.
— Что-то вроде политики?
— Связь имеется, — робко пояснила я. — Но социология больше о структуре общества. Мы будем изучать конкретные проблемы, например, преступность и бедность.
— Терпеть не могу политику, — дружески поделилась она. — И никогда не голосую. Не имеет значения кто выиграет, все одинаковы.
Я не разделяла ее точку зрения, но было бы невежливо противоречить.
— Это хороший аргумент для избирательной системы пропорционального представительства, — произнесла я. — Многие думают, что справедливее готовить больше законодательной власти и добросовестно превращать голоса в места победителей. — Поняв, что звучу как учебник, неуверенно добавила: — Мне нравятся ваши помпоны.
Она рассмеялась.
— Ах, спасибо.
— А еще макияж. Вы здорово краситесь.
Она опустила сигарету, ее взгляд смягчился.
— Ты знаешь… Ты очень хорошенькая, Элли.
Вероятно, мое лицо приобрело цвет помидора.
— Извини, не хотела тебя смущать. Вот, возьми пробники для себя и мамы. У меня есть замечательная новая помада «Сочный красный» для тебя. И мамы… А может, ей понравится флакончик «Имари» — «Аромата, пробуждающего воображение?»
Женщина потушила сигарету и открыла маленький пакет, в который начала складывать косметику.
— Для тебя. — Она протянула ее мне.
— Спасибо. — Затаив дыхание, я заглянула внутрь. — Э… Может, мне выложить парфюм? Мама больше не с нами.
Она моргнула.
— Прости?
— Она умерла, — ответила я.
С годами, чтобы не разводить суету вокруг этого, я научилась очень сдержанно говорить о смерти мамы людям, но судя по реакции Джеки Холт в этот раз у меня не получилось.
— Прости, пожалуйста. Я не хотела… Эд мне не…
— Ничего. Просто не хочу зря брать духи.
Она посмотрела на пакет и перевела взгляд на меня.
— Не зря. Возьми для себя, Элли.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Аб-со-лют-но! — повторила она.
Затем похватав тени, тушь, румяна и персиковую помаду доложила их в мой пакет с сокровищами.
— Дай мне знать, если захочешь узнать, как этим пользоваться, — мягко добавила она.
Ее голос звучал искренне –– Джеки Холт была из тех женщин, которые непременно помогут девочке, у которой нет мамы, в этом скромном, но важном деле.
На самом деле, мне хотелось попросить ее показать, как правильно накладывать макияж, но тут Эд позвал меня.
— Если в комнате будет вонять китайской лапшой, это вина Майка, — предупредил он.
Мы поднялись по узкой лестнице, покрытой потрепанным ковром.
— Не пахнет, — произнесла я, когда мы вошли, но Эд все равно широко распахнул окно, впустив громкий шум дождя.
Я была удивлена, как в такой тесноте могли жить два рослых подростка, к тому же учитывая, что они не ладили. Со стороны Эда на стене висела репродукция Сальвадора Дали, черно-белые фотографии Боба Марли и Джульетты Льювис, карикатура из сатирического журнала Private Eye в рамке. На стороне Майка — четырнадцать постеров Мелинды Мессенджер и Кэйт Ллойд, в разной степени обнаженности.
— Извини за… сама видишь. — Он жестом указал на стену брата, заполненную изображениями голых сисек.
Мы устроились на кровати, и я открыла папку.
— У тебя очаровательная мама, — заметила я. — А папа на работе?
Он кивнул.
— Невозможно отдыхать, когда у тебя свой бизнес.
— А как называется фирма?
— B.R. Holt & Sons. Ничего оригинального, полагаю.
Я рассмеялась. И тут меня осенило.
— После выхода на пенсию отец надеется, что Майк возьмет бизнес в руки?
Эд фыркнул.
— Очень в этом сомневаюсь.
— Так кто же тогда…
Дверь резко открылась и в комнату ввалился Майк.
— ТУК-ТУК! Трахаемся, да?
— Мы занимаемся, — ответил Эд сквозь стиснутые зубы.
— Да ладно, умник.
Майк, пукнув и рухнув на кровать, снял носки и стал смазывать ступни каким-то кремом для спортсменов.
Глава 26
Проснувшись утром ровно в половину десятого после мучительно беспокойной ночи, я увидела сообщение от Эда:
Нашел для завтрака свободный столик на террасе. Спускайся, когда будешь готова. Сегодня замечательное утро.
Я приняла душ, зачесала волосы назад и надела желтое платье в мелкий черный горошек, мягкая ткань которого касалась коленей. Солнцезащитные очки и широкополая шляпа завершили образ.
Насыщенный аромат лимонных деревьев в горшках привел меня на террасу, выложенную толстыми мраморными плитами. Территорию окружали увитые виноградом колонны, корни ровных рядов стройных пальм покрывала голубовато-зеленая трава и бархатцы. Напротив ухоженной живой изгороди с видом на сверкающую синеву озера сидел Эд. На его столике стояла чашка капучино с серебряной ложкой и стакан апельсинового сока.
— Доброе утро, — сонно улыбнулся он.