В любом случае, в тот семестр он ни разу меня не навестил, и своего друга я увидела только в декабре, когда вернулась домой. Мы договорились встретиться вечером в шикарном отеле делового района Ливерпуля, не имеющим ничего общего со студенческими заведениями, к которыми я привыкла: пабам с липкими полами и туалетам, двери которых расписаны граффити на политические темы. Войдя в бар в старых левайсах и винтажной футболке «символ мира», я увидела публику в деловых нарядах, модных костюмах и шиньонах. Я не могла решить, как себя держать — застенчиво или дерзко, но увидев его за столом, вся фривольность вылетела у меня из головы. Он что-то записывал в блокнот, легкие движения ручки контрастировали с его глубокой задумчивостью.
Эд поднял голову, улыбнулся, и волнение окатило меня волной. Сунув руки в карманы, и стараясь казаться спокойной, подошла к столику. Он встал и хотел поцеловать меня в щеку. Движение для него, видимо, настолько привычное, насколько для меня чуждое. Я отшатнулась, нахмурившись, и надменно подумала, уж не этим ли он сейчас занимается, вместо учебы в Оксфорде: овладевает основами сетевого общения — понятие, о котором я никогда не задумывалась до сегодняшнего дня.
— Как дела? — поинтересовался мой друг.
— Очень хорошо, спасибо. Заказать тебе пива?
— Я сам закажу.
Я вздохнула с облегчением, потому что в моем кармане лежали лишь пятьдесят четыре пенса.
Потягивая первый бокал, я подумала, что кто-то со стороны, глядя на нас, может подумать, что у нас свидание вслепую. Было ощущение, что мы, словно чужие, оцениваем друг друга и выносим вердикт.
— Как жизнь в области электричества? — спросила, покраснев от вопроса. Я боялась, что что-то в моем тоне выдаст то, что я действительно хотела узнать: сожалеет ли он о своем решении.
— На самом деле — прекрасно, — бодро ответил он. — Не буду докучать деталями, но в работе одновременно несколько направлений.
— Рассказывай.
Он небрежно покачал головой.
— Расскажу, когда стану миллионером.
— Да ладно тебе. Не скромничай.
Как и все гениальное, его идея была проста. Она пришла ему в голову в результате некоторых проблем во время работы с оптовиками. Он собирался создать веб-сайт для легкой, дешевой и быстрой продажи запчастей к электротехнике. Эд оживленно говорил о каналах распределения и скидках, о капитальных затратах и прибыли. Провел исследование и после составления бизнес-плана получил кредит для стартапа от комитета, финансируемого Европейским Союзом.
— А разве люди не думают, что сайты, как мыльные пузыри, полопаются?
— Так и будет. Большинство новых онлайн-фирм нежизнеспособны. Интернет быстро развивается, но те, у кого разумный бизнес-план и четко определенная ниша, выживут. Я уже пообщался с десятками производителей и оптовиками. Спрос огромен и продержится еще в течение следующих двух месяцев.
Когда он посмотрел на меня, я поняла, что мои опасения о том, что он сможет реализовать свой потенциал только в академическом плане, были необоснованными. Это была моя мечта, а не Эда. Выбранный им путь не был для него утешительным призом, а наоборот, зажигал в нем искру, вызывал неожиданное усердие, делал его счастливым. Мне хотелось сказать, как я ошибалась, но понимала, что придется в первую очередь признаться в своих предрассудках.
— Прости, что не приезжал, — сказал он.
— О, все в порядке! Я тоже была занята. В последнее время мы работали над прикладными генетическими и молекулярными технологиями, и это довольно сложно. К тому же… Я кое с кем встречаюсь.
Я взглянула на его реакцию, но он ничем не выдал своих чувств.
— И как дела с Оливье?
Ну, хотя бы ясно, что Эд читал мои письма.
— О, я сейчас с другим, — беспечно бросила я. — Нил. Он игрок в регби. Из Эксетера.
В повисшей тишине я хотела добавить, что наши отношения несерьезны. Но что-то остановило меня. В жизни Эда всегда было много девушек, и я никогда не слышала, чтобы он отзывался о них неуважительно. К тому же, у меня никогда не было постоянного парня. Выглядеть аутсайдером в любовных делах мне не хотелось, хотя именно таково было мое реальное положение.
— Ты с кем-нибудь встречаешься? — поинтересовалась я.
— Что? Нет. В смысле, я… Короче, ничего не вышло.
— Почему?
Адамово яблоко поднялось, затем медленно опустилось.
— Я…
Его голос был тихим, и, если он что-то сказал, ответ я не запомнила.
— Я очень рада, что у тебя все получилось, Эд.
Выражение его глаз смягчилось, и на губах появилась необычная улыбка печали и радости одновременно.
— Я хочу сказать тоже самое и о тебе, Элли.
Его слова сдавили мою грудь. По каким-то причинам эмоции захлестнули меня, а в глазах появилось покалывание.
После этого мы встречались два или три раза в год. Его бизнес рос неудержимыми темпами. Эд работал как заведенный «круглыми сутками», по словам его матери. Он скрывал личную жизнь, но с появлением социальных сетей его регулярно можно было видеть в Фейсбуке на деловых мероприятиях под руку с какой-нибудь Аннабель или Франческой — изысканными девушками, уверенно сияющими нежной кожей и голливудскими улыбками от Yves Saint Laurent.
Перед каждой встречей с ним меня грызло сомнение, осталось ли у нас с ним что-то общее. Каждый раз я прощалась с ним с одним и тем же выводом: жизнь могла оставить нам разные шрамы на теле, но в глубине души мы оставались все теми же, какими всегда были. Почти.