При выгрузке из автозака Поль обнаружил что привезли его в другой блок тюрьмы, не тот в котором он сидел. Персонал был другой и отношение совсем другое. Здесь Поля в первый раз избили. Избили просто так, в сборной камере, без фанатизма, заодно с другими. Били молча и методично. Люди в костюме спецназа, масках и шлемах.
Очень скоро Поль понял, что попал в блок для уголовников, а такие избиения были нормой. Так тут тренировался спецназ национальной гвардии.
А вечером, в переполненной камере Поль узнал, что Вадим Круглов покончил с собой. Якобы сразу после очной ставки он разбежался, открыл пластиковое окно и выкинулся из окна следователя Знаменского. Так и сказали, разбежался и открыл окно...
В ту ночь Полю впервые с момента посадки снились сны. Сначала снился Круглов, молодой, еще до первого ареста, будто бы он стоял в окружении людей и что-то эмоционально, размахивая руками говорил про права человека и прочее. Люди слушали его молча, не шевелясь. На лицах их четко читалось безразличие и пренебрежение.
Сон оборвался неожиданно, и Круглов сменился тем безумным человеком, арест которого так поразил Поля в марте. Теперь Поль четко его видел, он видел улыбку на его лице. Улыбку человека, узнавшего что-то самое особенное в его жизни. И в руках у него была совсем не палка, это было древко флага. Человек нес флаг. Флаг развивался на ветру и на нем было начертано что-то прекрасное. Поль практически увидел, даже почувствовал... Звонок всеобщей побудки все прервал.
Поль проснулся в поту с дико колотящимся сердцем. Что же там было на флаге?
Политические обвинения с Поля сняли. Завели новое дело о финансовых махинациях и краже по месту работы. Знаменский предъявил заявление и показания начальника Поля, в которых тот подробно указывал как, когда и при каких обстоятельствах Поль Морзе совершал хищения.
Артем Знаменских нервничал и торопился, на этот раз он ничего не скрывал. Время шло, а обвиняемый Поль Морзе так и оставался обвиняемым. Дело это висело на его шее тяжелым грузом и уже непосредственное начальство следователя выражало недовольство. К тому же, как узнал Поль в камере уголовного блока, где с информацией было попроще, в стране и городе ситуация накалялась.
Все чаще то тут то там вспыхивали бунты и стихийные недовольства. В некоторых областях страны ситуация с продовольствием крайне ухудшилась. Шепотом все поговаривали что проблемы в стране вовсе не от внутренних и внешних врагов, а от бездарного правления людей, находящихся у власти в течении вот уже 25 лет бессменно.
В городе же участились нападения неизвестных на полицию и гвардейцев. Страдали судьи и прокурорские работники. Возле здания мэрии в упор расстреляли председателя городского парламента - одного из самых влиятельных людей города. Говорили, что возле одного из опорных пунктов нацгвардии взорвали бомбу. Пострадали гвардейцы и простые прохожие.
Государство же в ответ во всю силу запустило пропагандистскую машину. Со всех экранов вещали священники, деятели культуры, правительственные журналисты и блогеры, политики. Все говорили о необходимости сплочения в эти сложные времена вокруг Президента и Гвардии. Теми же словами что когда-то говорил Круглов. Но люди уже не слушали. Обстановка была нервозной.
Поль поначалу отказывался от обвинений. Но потом передумал. В первую очередь от усталости, надоели эти суды и прокуроры, к тому же сокамерники рассказывали, что на зоне живется значительно лучше, чем в тюрьме. Во вторую очередь на Поля повлияло очередное избиение. На этот раз били жестко, сильно и упорно. Начальник оперчасти тюрьмы в перерывах между избиениями сидя на корточках над хрипящим и плюющимся кровью Полем доверительно рассказывал о том, что лично к Полю он никакой неприязни не испытывает, но ему стоит признаться, иначе его ждет определенный и печальный финал.
На очередном допросе Поль согласился подписать признание. Правда тут же выяснилось, что в заявление и показаниях свидетелей явные нестыковки и расхождения. А дата предполагаемого преступления и вовсе выпадала на время, когда Поль лечился в больнице.
На следующем допросе Знаменский предъявил Полю новые показания, на этот раз все сходилось. Поль признался в финансовых махинациях и краже. Судьба определилась и Поль испытал небывалое успокоение и умиротворение.
Тот весенний озноб после ареста Круглова переродился. Сначала в полное спокойствие, а теперь и в понимание. Отчетливо и контрастно Поль понял, что все время жил фейковой жизнью в фейковом мире. Картонная, плохо слепленная бутафория заменяла реальный окружающий мир. На картинках жизнь одна, хоть и сложная, но терпимая, а на самом деле же вот она, тюремно - прокурорская, с извергами в шлемах и еще большими извергами, одетыми по последней моде и обитающими в отлично обставленных кабинетах.
Все случилось, когда Поля везли на второе судебное заседание, ему должны были зачитать приговор и отправить в колонию на девять лет. Автозак потряхивало на неровной дороге, Поль пытался заснуть.
Неожиданный громкий хлопок раздался где-то под колесами машины. Грузовик взревел и шарахнулся в сторону. Поль упал со скамьи на пол. Судя по всему, автозак уткнулся в какую-то стену. Закричали охранники, защелкали затворы на автоматах. Снаружи что-то гигантское и невообразимое ворчало и расшатывало машину. Послышались звуки открывающихся дверей. Раздались автоматные выстрелы и затем какой-то нечеловеческий визг. Клетка где находился Поль заполнилась пороховыми газами.
Поль поднялся на ноги. В клетке автозака невозможно было стоять в полный рост, отсюда ничего не было видно. Где-то снаружи щелкнули затворы клетки. Кто-то прокричал: "Братья, вы свободны!".
Поль осторожно выглянул из автозака. Яркое летнее солнце ослепило глаза. Поль подумал, что давно уже не видел солнца.
Автозак действительно уткнулся носом в стену дома. Вокруг машины по дороге шли люди. Тысячи людей. Они радовались и пели песни. Они громко смеялись и кричали. В руках у них были флаги. Где-то вдалеке строчили автоматные очереди, но люди совершенно не обращали на них внимания. В воздухе явно чувствовалась гарь от горящих покрышек.
Поля кольнуло где-то внутри. Он уже видел эти флаги, он видел их во сне. Свобода. На них было написано "Свобода!". Разными шрифтами и буквами, разными стилями и размерами. Свобода!
Люди шли и пели песни. И от их песен растворялись белокаменные дворцы полиции, Гвардии, Комитета и спецслужб. Следователи, прокуроры и судьи в испуге отстранялись от своих столов, бумаги, груды бумаг на столах превращались в пепел и исчезали. Стены и застенки рушились, поднимая клубы пыли. Сирены на полицейских машинах и броневиках издав последний вой замирали навсегда. А люди продолжали петь и идти.
Поль неуверенно попытался спуститься. Ступеньки автозака скользили, Поль посмотрел под ноги. Там, внизу, под машиной, лицом вниз неподвижно лежал конвоир. Кровь темной струйкой вытекала из-под него на асфальт под ноги идущим.
Люди уже не пели, они скандировали: "Свобода! Свобода!". Поль продолжал смотреть на тонкую струйку крови. Она все увеличивалась расширялась и исчезала под ногами людей.
14.11.16.