Ее родители, крестьяне из унылой местности между Шалоном-на-Марне и Аргонским лесом, называвшейся «вшивой Шампанью[55]», были людьми экономными до скаредности. Жаклин, обладавшая помимо сверхнормального интеллекта и восприимчивости неудержимой жаждой жизни, выросла в крайне стесненных условиях. Отсюда, наверное, и произошло ее стремление к наслаждениям и власти, которое играло большую роль в ранние годы ее жизни. Как и Джону, ей потребовалось невероятно много времени, чтобы повзрослеть. Для ее родителей это было источником недовольства, так как им не терпелось пристроить ее к работе по дому и в поле. А то, что к возрасту, когда другие девушки были готовы выйти замуж, Жаклин оставалась безгрудым ребенком, вызывало у них настоящее негодование. Жизнь, которую ей приходилось вести, была, возможно, полезна для физического здоровья, но разрушительная для духа. Она довольно рано обнаружила, что обладает способностями и чувствами, совершенно недоступными окружавшим ее смертным, и поняла, что ей следовало посвятить себя развитию этих способностей. Но однообразное и ограниченное существование не позволяло подавить низменные порывы ее души, все возраставшую жажду богатства и власти. То, что она жила среди слабоумных существ было для Жаклин очевидно хотя бы из наблюдений за дочерями других крестьян. Хотя те и быстро развились и вскоре совершенно затмили Жаклин в плане физической привлекательности, они по глупости своей не догадывались использовать эту способность для получения новых возможностей.
В возрасте девятнадцати лет, еще до того, как ее взросление началось по-настоящему, Жаклин дала себе слово, что превзойдет их всех и станет настоящей королевой среди женщин. В близлежащем городке Сент-Менеу[56] она не раз видела знатных дам, проезжавших в экипажах по дороге в Париж или останавливавшихся в местной гостинице. Жаклин наблюдала за ними с тщательностью исследователя, изучая основы приемов соблазнения.
Когда она была уже на пороге зрелости, родители устроили обручение с фермером, жившим по соседству. Жаклин сбежала из дома. Используя только два доступных ей оружия, пол и невероятный ум, она сумела пробиться от самого убогого и грубого сорта проституции до положения содержанки богатого парижского торговца. Она прожила с ним несколько лет, в последние годы удостаивая его разве что права наслаждаться ее странной красотой раз в неделю, за ужином.
В тридцать пять Жаклин впервые в жизни влюбилась. Объектом ее страсти стал молодой художник, один из тех, кто подготовил почву для появления новой энергичной и великолепной парижской живописи. Новое чувство стало кульминацией давно терзавшей Жаклин духовной борьбы. До этого она следовало по пути древнейшей профессии без каких-либо сожалений, теперь же прошлая жизнь вызывала у нее отвращение. Молодой человек пробудил в ней чувства и способности, которые она долгое время подавляла ради достижения своих целей. Она использовала свой талант обольщения, чтобы завоевать его — и это удалось ей с необычайной легкостью. Они стали жить вместе, и несколько месяцев были абсолютно счастливы.
Однако постепенно она начала осознавать, что связала себя отношениями с существом, которое в ее понимании было не многим лучше обезьяны. Разумеется, Жаклин знала, что все ее клиенты — и крестьяне, и жители Парижа, и любезный богатый патрон — были не полноценными людьми. Но она долгое время убеждала себя, что художник был исключением. Какое-то время она цеплялась за былое чувство к этому мужчине. Она чувствовала, что разрыв с существом, которому она отдала душу, пусть и по ошибке, мог убить ее. Кроме того, она по-прежнему искренне его любила, хотя понимала нелогичность своего чувства. Он был ее животным-любимцем. Жаклин заботилась о нем, как охотница или старая дева могли бы заботиться о лошади. Он не был человеком, и не мог понять ее душевные переживания. Но он был благородным животным, и она гордилась его достижениями в сфере «недочеловеческого» искусства как гордилась бы успехами дрессированного зверька. Она с энтузиазмом вникала в его работу. Она была не просто источником его вдохновения, но все более вмешивалась в творческий процесс. И чем больше становилось ее влияние, тем яснее несчастный художник понимал, что его собственный талант подавлялся и задыхался в потоке ее куда более живого и богатого воображения. Это было тяжелым ударом. С одной стороны, он понимал, что картины, написанные под ее влиянием, были смелее и эстетически богаче, чем все, что он мог создать сам. С другой стороны, его репутация находилась под ударом, так как новые работы не принимали даже самые тонко чувствующие из его товарищей. Он потребовал независимости и стал постепенно возвращать себе былое самоуважение и славу. В Жаклин же после такого поворота событий поднялась волна отвращения. Бывшие влюбленные стремились избавится друг от друга, и при этом нуждались друг в друге. В конце концов, между ними случилась ссора. Жаклин изобразила богиню, снизошедшую до уровня человека, которого готова была сделать равным себе, и отвергнутую им. На следующий день он застрелился.
55
Шалон-на-Марке (сейчас — Шалон-ан-Шампань) — коммуна на северо-востоке Франции. Аргонский лес — высокие холмы на северо-востоке Франции недалеко от её границы с Бельгией, густо поросшие смешанным лесом. «Меловая» или «вшивая Шампань» («Champagne crayeuse» или «pouilleuse») — природная зона в регионе Шампань-Арденны на северо-востоке Франции, отличается большим количеством неплодородных равнин. При этом в районе нет ни лесов, ни сколько-либо значимых водных бассейнов, исторически здесь в основном разводили овец, так как из-за бедности почв сельское хозяйство давало низкий доход. Название «вшивая» Шампань может происходить как от слова «pouilleux», означающего «вшивый» в буквальном смысле и «несчастный» и «бедный», так и от названия обильно растущей в регионе болотной («блошиной») мяты — «menthe pouliot».