Патологически-благочестивое чувство.
Продвигается как попало в своем искусстве.
Фантазия.
Лука порицает его.
Удовольствие от механического в работе.
Ясность представления (верно).
Речь против поездки в Италию (хромает).
Нечто вроде отчаяния у Франца.
Отзыв о «Губерте».
Является Дюрер.
Описание его и Луки.
Они одаривают друг друга.
Тиль Эйленшпигель.
Альберт Дюрер о ложной тяге к поэзии.
Женщины.
Общество за столом.
Лука о своих ранних талантах.
Побуждаемый Альбертом Дюрером.
Этот о Луке.
О композиции (очень слабо и ничтожно).
Об изобретении. Композиция.
Беседа женщин.
О Лютере.
Об одеждах современной и древней истории.
О многообразии таланта Дюрера.
О поступательном развитии искусства.
Письмо Себастьяна.
О римской истории.
Ложные образы.
Соломонов язык.
Ганс Сакс.
Юношеское требование взаимосогласия.
Церемонии.
Дюрер и Франц прощаются.
Общество на судне.
Песнь о странствиях.
Фанзен, любитель живописи.
Рудольф Флорестан.
Вялое о естественности рассказов.
Сказка.
Веселье Рудольфа.
Инструменты.
Песня разных инструментов.
Поэт и голос.
Антверпен, торговый город.
Обстоятельства жизни Фанзена, его жилище.
Знаточество.
Дочь. Печальна.
Маленькая Академия.
Речь против изобразительного искусства.
Защита Францом изобразительного искусства.
Дочь Фанзена больна.
(пропуск времени)
Фанзен предлагает ему дочь в жены.
Франц медлит.
Дочь поверяет ему свою склонность к кузнецу, который болен.
Франц посещает его.
Это — тот кузнец, что близ Нюрнберга.
Он — Квентин Мессюс.
Франц уговаривает отца.
Обещано обручение.
ПРИЛОЖЕНИЯ
А. В. Михайлов
О ЛЮДВИГЕ ТИКЕ, АВТОРЕ «СТРАНСТВИЙ ФРАНЦА ШТЕРНБАЛЬДА»
I
Писать об уже прочитанном романе легче, чем о произведении, еще не известном читателю. Не надо строить и воспроизводить в теоретическом отражении само явление — оно стоит перед глазами читателя и оставило в его душе определенное впечатление. Теперь пора комментировать и пояснять роман. Но нуждается ли в пояснении ясное и в комментарии — понятное?
Вопрос праздный, пока ясность не обманчива. Тик не принадлежит к числу трудных авторов; сюжетно, тематически, стилистически все его произведения содержат в себе достаточно общепонятного смысла, которым можно довольствоваться при непосредственном чтении. В некоторых сочинениях Тика, сказках, рассказах, встречаются загадочные мотивы, эпизоды, которые волнуют читателя, но не требуют разъяснения и разгадки и лишь множат удовольствие от чтения. Да и таких произведений с загадочными мотивами, вроде «Белокурого Экберта», в творчестве Тика не слишком много. Когда же произведение заметным образом исчерпывается в чтении, как бы испаряется по мере чтения, вместо того чтобы все расти и расти, как постепенно складывающееся целое и как настоятельная проблема толкования, — это явный признак более ординарной беллетристики, какой постепенно сложилась она в европейской прозе нового времени. Беллетристика же в принципе такова, что в ней, собственно, нечего разъяснять, разве что уместно давать какие-то хронологические указания из истории, из истории литературы.