- Вот. Видишь? Ответ мальчика. Ты не понимаешь и поэтому становишься сердитым. И ядовитым. Ты задал мне вопрос, но уже знаешь, что тебе не понравится ответ.
- А именно?
- Я мог бы сказать, что у тебя есть пути гораздо хуже, чем отправиться на поиски принца. Но я не собираюсь ничего советовать. Чейд просил меня не делать этого, и я думаю, что он прав. Но не потому, что я жду от тебя глупых решений. Не в большей степени, чем это делал я в твоем возрасте. Полагаю, что твое решение будет решением животного. Всегда "сейчас", никогда не думая о завтрашнем дне или о том, что было вчера. Я знаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Ты перестал вести жизнь волка, потому что я вынудил тебя к этому. Теперь я оставлю тебя одного, чтобы ты окончательно решил, хочешь ты жить как волк или как человек.
Он встретил мой взгляд. В его глазах было слишком много понимания. Я испугался, подумав, что он действительно может знать, какой я сделал выбор. Я отверг такую возможность, оттолкнул эту мысль. Я повернулся к нему боком, почти надеясь, что моя ярость вернется. Но Баррич молчал.
Наконец я взглянул на него. Он смотрел в огонь. Мне потребовалось много времени, чтобы проглотить свою гордость и спросить:
- И что ты собираешься делать?
- Я тебе сказал. Я ухожу завтра.
Еще труднее было задать следующий вопрос:
- Куда ты пойдешь?
Он неуверенно откашлялся.
- У меня есть друг. Это женщина. Ей может понадобиться мужская сила. Нужно починить крышу ее дома и заняться огородом. На некоторое время я останусь с ней.
- Она? - спросил я, подняв бровь. Голос его был невыразительным.
- Ничего такого. Она просто друг. Ты, наверное, скажешь, что я опять нашел за кем присматривать. Может, и так. Может быть, пора помогать тому, кто в этом нуждается.
Теперь я смотрел в огонь.
- Баррич. Ты мне действительно нужен. Я был на краю пропасти, а ты вернул меня и сделал из меня человека.
Он фыркнул:
- Если бы я поступал с тобой правильно с самого начала, то ты бы никогда не дошел до края.
- Вместо этого я отправился бы в могилу.
- Да? Регал уже не смог бы обвинить тебя в занятиях Уитом.
- Он нашел бы какой-нибудь повод убить меня. А может быть, ему бы просто подвернулся удобный случай. На самом деле ему не нужна причина, чтобы делать то, что он хочет.
- Возможно. А возможно, и нет.
Мы сидели и смотрели, как умирает пламя. Я поднял руку к уху и повозился с застежкой на серьге.
- Я хочу отдать это тебе.
- Я бы предпочел, чтобы она осталась у тебя. Носи ее. - Он почти просил. Это звучало странно. - Я не знаю, что означает для тебя эта серьга. Но как бы то ни было, я не заслужил ее. У меня нет на нее прав.
- То, что она символизирует, нельзя заработать. Я просто даю это тебе. Будешь ты ее носить или нет, все равно, возьми с собой.
Все-таки я оставил серьгу болтаться в ухе. Тонкая серебряная сеть с синим камешком внутри. Когда-то Баррич дал ее моему отцу, а Пейшенс, ничего не зная о ее значении, передала серьгу мне. Я не знал, почему Баррич хотел, чтобы я носил ее, он ничего не сказал мне, а я не стал спрашивать. Он встал и вернулся к своему одеялу, и я услышал, как он лег.
Я ждал от него вопросов, и мне было больно от того, что он ни о чем не спросил. Тогда я все равно ответил:
- Не имею представления, что буду делать, - сказал я в темноте. - Всю мою жизнь у меня была работа и учителя, перед которыми надо было отчитываться. Теперь, когда ничего этого нет... странное чувство.
Некоторое время я думал, что он вообще не собирается отвечать. Потом он вдруг сказал:
- Это мне знакомо.
Я посмотрел на потемневший потолок.
- Я думал о Молли. Часто. Ты знаешь, где она?
- Да.
Он ничего не добавил, и я понял, что больше спрашивать не надо.
- Я знаю, что мудрее всего дать ей уйти. Пусть она верит, что я мертв. Надеюсь, что тот, к кому она ушла, кто бы он ни был, будет заботиться о ней лучше, чем я. Надеюсь, он любит ее, как она заслуживает.
Баррич зашевелился под одеялом.
- Что ты хочешь сказать? - спросил он настороженно. Это было труднее выговорить, чем я думал.
- Когда она уходила от меня в тот день, то сказала, что у нее есть кто-то другой. Его она любит так же, как я люблю своего короля, и ставит превыше всего и всех в своей жизни. - Горло мое внезапно сжалось. Я глубоко вдохнул, пытаясь проглотить комок. - Пейшенс была права, - сказал я.
- Да, - согласился Баррич.
- Я не могу винить никого, кроме самого себя. Как только я узнал, что Молли в безопасности, мне следовало позволить ей идти собственным путем. Она заслуживает человека, который может отдать ей все свое время и всю свою преданность...
- Да, заслуживает, - безжалостно кивнул Баррич. - И позор, что ты не понял этого, прежде чем сошелся с ней.
Одно дело самому признавать свою вину. Совсем другое дело иметь друга, который не только согласен с этим, но еще и указывает, как велика эта вина. Я ничего не отрицал и не стал спрашивать, откуда он это знает. Если ему сообщила Молли, я не хотел знать, что еще она сказала. Если он догадался сам, я не хотел знать, что было так легко догадаться. Меня захлестнула такая волна ярости, что я был готов зарычать на него. Я прикусил язык и стал размышлять о своих чувствах. Я испытывал вину и стыд за то, что это кончилось для нее болью и заставило сомневаться в самой себе. И все же я был уверен в том, что поступал искренне. Когда я овладел своим голосом, то сказал:
- Я никогда не буду жалеть о том, что любил ее. Только о том, что не смог сделать ее своей женой в глазах всех - а в моем сердце она была ею.
На это он ничего не ответил, но через некоторое время разделяющее нас молчание стало оглушительным. Из-за этого я не мог спать. Наконец я снова заговорил:
- Так. Полагаю, завтра каждый из нас пойдет своим путем.
- Полагаю, да, - ответил Баррич. Через некоторое время он добавил: Удачи тебе. - Голос его звучал так, как будто он действительно хотел этого, как будто он понимал, сколько удачи мне понадобится.
Я закрыл глаза. Я сейчас так устал, так устал. Устал обижать людей, которых любил. Но теперь это было сделано. Завтра Баррич уйдет, и я буду свободен. Свободен, чтобы следовать велению моего сердца без постороннего вмешательства.
Свободен, чтобы убить Регала.
3
ПОИСКИ
Скилл - это традиционная магия рода Видящих. Хотя, по-видимому, она сильнее у людей королевской крови, склонность к ней нередко можно обнаружить в боковых ветвях династии или в людях, чьими предками были как островитяне, так и жители Шести Герцогств. Эта магия дает возможность обладающему ею мысленно связываться с теми, кто находится от него на расстоянии. Она может использоваться самыми разными способами. При помощи простейшей формы Скилла можно передавать сообщения и влиять на мысли врагов (или друзей), чтобы склонить их к определенным действиям. У нее есть и недостатки: она требует огромного количества энергии и внушает практикующим ее привязанность, которую часто неправильно называют удовольствием. Скорее, это что-то вроде эйфории, которая возрастает в зависимости от силы и продолжительности работы Скиллом. Она может заманить мага в ловушку привыкания к Скиллу, который постепенно высасывает из него всю умственную и физическую силу и превращает взрослого человека в большого неразумного ребенка.